Мы шли на лодке по лесной реке.
Жара плыла от нас невдалеке.
Молчали птицы. Высились осины.
По берегу трусил веселый пес
И в белой пасти кончик лета нес -
Внизу зеленый, сверху светло-синий.
Мы шли на лодке по лесной реке.
Жара плыла от нас невдалеке.
Молчали птицы. Высились осины.
По берегу трусил веселый пес
И в белой пасти кончик лета нес -
Внизу зеленый, сверху светло-синий.
Холодное лето ненастного года.
Коллеги, по ходу, ругают погоду,
По ходу, дожди за окошком гремят,
Глотает ливневка бесцветную воду,
И день вылезает навстречу восходу -
Бескровен, издерган, измят.
Иду по травам скошенным,
Вдыхаю дух медвяный
Душою, запорошенной
Июльским чем-то пряным.
Вчера я попала в сказку -
Озёрно-сосновый Рай,
Сняла городскую маску -
Природа, меня встречай!
Хрупкие руки сосен,
Ельника детвора...
Август ещё, не осень,
Грибная пришла пора.
Балует лето запоздалое
теплом поблекшие цветы,
листва колышется усталая,
свет и тепло до дурноты.
И ещё он вдруг понял, что это лето будет замечательным.
Оно и было замечательным. И розово-золотые утра, и тёплые дожди и запахи, витавшие в зашторенных комнатах. И птица.
Они увидели её однажды на спинке скамейки под дубом. Красивую и яркую, как игрушка, полосатую, с оранжевым хохолком и кривым клювом. Всё лето было как та птица.
Зеленый ветер веял ночью,
Когда бродил в тени аллей.
В зеркальном озере неточно
Дома смывала пена дней.
Дрожали звезды темной глади,
Дорожный шум исчез вдали,
И очень редко пробегали
Машин неяркие огни.
Как летом надоело
Нам охать то и дело:
«Жарища! Духота!»,
Скучать, зевать, томиться,
От дремы с ног валиться,
Не жизнь, а маета!
Один мой друг, рассорившись с женой,
Красивою, талантливой, живой,
Ушел к другой, не менее красивой.
Сообщество галдело восемь дней
На тему «как он мог?» и «что он ей?»
С завидною, но гаснущею силой.