— Я тебе больше не верю, — сказала она. — Женщина, которой наделали детей, не может верить мужчинам. Особенно тому, кто наделал.
Конному всаднику. С лошадью следует обращаться как с женой: надо делать вид, что ты ей доверяешь.
— Я тебе больше не верю, — сказала она. — Женщина, которой наделали детей, не может верить мужчинам. Особенно тому, кто наделал.
Конному всаднику. С лошадью следует обращаться как с женой: надо делать вид, что ты ей доверяешь.
У каждой женщины огромный букет достоинств и один очевидный недостаток — они слишком доверчивы.
Уж если и приходится выбирать, кому верить: женщине или медведю, то я выберу медведя.
— У меня есть дом. Мне дают еду. Мне дают золото. Много золота. Но я не имею права его тратить. Никто мне ничего не продает. У меня есть дом и много золота, а я должен переваривать стыд всей деревни. Они мне платят за то, чтобы я мучился угрызениями совести вместо них. За все то зло и бесчинство, которое они творят. За все их пороки. За преступления. За ярмарку стариков. За пытки животных. За подмастерьев. И за помои...
Но разве можно допустить, чтобы женщина оставалась с вами просто потому, что она вас любит?