And if you're looking at me
Like I'm the cause of you live in hell
Well take a look at yourself
And if you're looking at me
Like I'm the cause of you live in hell
Well take a look at yourself
And even though I say
I'm sorry I'm this way
And even though I've changed
People stay the same
Я чувствую, что отношение людей ко мне изменилось, все из-за обвинений. В журналах пишут: «Он больной. Ему нужна психиатрическая экспертиза...» Знаешь, дичь какая-то. Единственное, что я мог сделать, быть уверенным в своей правоте. Однажды правда восторжествует, правда будет на моей стороне. Надеюсь, как и люди. Я знаю правду, если мне придется все бросить — работу, карьеру, и попрощаться, что ж, я это сделаю.
— Вы можете доказать, что это именно я влезла в магазин?
— Ваша машина была там припаркована.
— Если дерево падает в лесу...
— То вы где-то неподалеку с топором.
Всё знать — значит всё понимать, и это не оставляет мысли ни для обвинения, ни для осуждения.
Он мог завестись от любой мелочи, и виноватой всегда была только я. Однажды он начал заводить машину, но она не заводилась. Он влетел обратно в дом, бросил в меня ключами и закричал: «Идиотка! Это все из-за тебя! Ты должна была лучше следить за машиной!». Дело в том, что я никогда не сидела за рулем этой машины. Это была ЕГО машина
«Как-то отец сказал что-то такое, что я заплакала. И сразу же он начал высмеивать меня. Он изображал, как я плачу и говорил: «Смотрите на эту уродину. Чтобы я этого не видел». Он говорил мне, что я отвратительна и чтобы я прекратила распускать нюни».
В результате Джеки перенесла в свою взрослую жизнь ощущение одиночества и изоляции в стрессовых ситуациях. Вместо того, чтобы искать утешения, она научилась обвинять себя, что еще больше обострило ее боль. Джеки попала в ловушку модели самонаказания в моменты душевной боли. Она перехватывала у отца эстафету. Она стала своим самым заклятым врагом.
Одним из разрушительных последствий этого во взрослой жизни Джеки стало то, что она любой ценой избегала любых болезненных решений или столкновений. Однако взрослые должны делать иногда выбор, например, пересмотр или завершение болезненных взаимоотношений, что обязательно сопряжено с душевной болью. Если избегать этих выборов, боль отягощается самообвинениями и самонаказаниями.
— Ты запорол операцию, Шталь, не я.
— Эти дикие обвинения там покажутся лишь криком отчаяния.
— Ты сказал, что это дело устроит мою карьеру, а потом переспал со мной, зная, что я буду твоим козлом отпущения?
— В глубине души ты знаешь, что так будет лучше. Ты умна, Молли, но признай, в тебе нет инстинкта убийцы.
— Если в этом отличие между тобой и мной, то слава Богу.