Я наблюдал два основных типа характеров. Первый я назвал — Мёртвое море. Другая крайность — Говорливый ручей.
Такова уж была ее натура: она способна была пассивно терпеть, пока что-то в ней не сломается, а после этого — конец!
Я наблюдал два основных типа характеров. Первый я назвал — Мёртвое море. Другая крайность — Говорливый ручей.
Такова уж была ее натура: она способна была пассивно терпеть, пока что-то в ней не сломается, а после этого — конец!
От природы была она характера смешливого, весёлого и миролюбивого, но от беспрерывных несчастий и неудач она до того яростно стала желать и требовать, чтобы все жили в мире и радости и не смели жить иначе, что самый легкий диссонанс в жизни, самая малейшая неудача стали приводить её тотчас же чуть не в исступление, и она в один миг, после самых ярких надежд и фантазий, начинала клясть судьбу, рвать и метать всё, что ни попадало под руку, и колотиться головой об стену.
Сплетничать «на ушко», исподтишка распространять порочащие слухи, интриговать, сколачивать группировки, юлить, выгадывать — все это было не по ней.
«Я чувствую, что жена любит меня, когда мы вместе занимаемся чем-то, что оба любим. Тогда мы разговариваем друг с другом. Как будто у нас снова свидание». Для людей, родной язык которых – время, это – обычный ответ. Главное для них быть вместе, чем-то заниматься вместе, уделять друг другу внимание.
Наш нынешний характер — результат нашего прошлого, наше будущее формируется нашими нынешними поступками.
Он перестал верить не по какой-то определённой причине, а просто потому, что склад характера у него не был религиозным. Веру ему навязали извне.
Некоторые считают, что вместе проводят время, хотя на самом деле просто живут под одной крышей. Они рядом: в одном и том же доме, в одно и то же время, но они не вместе.
Иногда наши слова говорят одно, а тон нашего голоса говорит абсолютно другое.
И еще было у мамы в характере что-то такое... ну, прямо поразительное, почти волшебное. Я вам сейчас попытаюсь объяснить. Знаете, бывают такие ящички. Откроешь один, а в нем — другой, а в другом — третий. И всегда остается еще один ящичек про запас, сколько ты ни открывай.
У тех, кто родительской любви не знал, язык любви формируется тоже. Но он не совсем правильный. Они – словно неграмотные дети со скудным запасом слов.