Я знаю, что мы не святые, не девственники или сумасшедшие; нам ведома похоть и сортирные шутки, и большинство грязных людей; мы можем вскакивать в автобусы и подсчитывать сдачу, переходить дороги и произносить неподдельные предложения. Но невинность наша простирается невероятно глубоко, и наша постыдная тайна — в том, что мы вообще ничего не знаем, а отвратительный секрет нутра — в том, что нам на это наплевать.
Я знаю, что мы не святые, не девственники или сумасшедшие; нам ведома похоть и сортирные шутки, и большинство грязных людей; мы можем вскакивать в автобусы и подсчитывать сдачу, переходить дороги и произносить неподдельные предложения. Но невинность наша простирается невероятно глубоко, и наша постыдная тайна — в том, что мы вообще ничего не знаем, а отвратительный секрет нутра — в том, что нам на это наплевать.
Самые глобальные перемены в истории произошли из-за того, что люди были способны стряхнуть с себя то, что им диктовали другие.
Каждая страна, как и человек, доставляет неудобства другим, одним фактом своего существования.
Я не люблю мужчин, я не люблю женщин, мне не нравятся люди. Этой планете я бы поставила ноль.
Я рассматривала людей, проходивших внизу. У каждого из них своя история, и она — часть еще чьей-нибудь истории. Насколько я поняла, люди не были отдельными, не походили на острова. Как можно быть островом, если история твоей жизни настолько тесно примыкает к другим жизням?
Cлайд с цитатой