Надо иногда давать чувствам выход. В противном случае они застаиваются. Вот вы высказались, и, верно, чувствуете себя лучше?
— Скажите, доктор, вы боитесь смерти?
— Наверное, это зависит от того, как умирать.
Надо иногда давать чувствам выход. В противном случае они застаиваются. Вот вы высказались, и, верно, чувствуете себя лучше?
— Скажите, доктор, вы боитесь смерти?
— Наверное, это зависит от того, как умирать.
— Подобрать к чувствам слова непросто, — улыбнулся я. — Все мы что-нибудь чувствуем. Только мало кому удается сказать.
Как любая красивая девочка, выращенная в заботе и любви, а в результате безнадежно испорченная, она виртуозно и талантливо умела ранить чувства других людей...
У реальности как бы несколько слоев. Все зависит от того, в какой реальности ты и в какой — я.
Память и мысли стареют так же, как и люди.
Я не такой сильный человек. И мне далеко не все равно, поймут меня или нет. Есть те, кого я хочу понять и самому быть ими понятым.
Ничто так не изматывает человека, как бессмысленные и бесполезные усилия.
... Нам иногда приходилось встречаться. Однако сопровождавший встречи обмен фразами нельзя было назвать разговором. У нас... не было общих интересов. Поэтому сколько бы слов мы ни произносили, беседы из этого все равно не получалось. Это все равно, что говорить на двух разных языках. Если бы далай-лама лежал на смертном одре, а Эрик Долфи объяснял ему, какое значение имеет смена оттенков звучания бас-кларнета при выборе масла для автомобиля, эффекта и пользы от этого было бы, наверное, больше, чем от моих диалогов с Нобору Ватая.
– Тебе ведь нужны деньги. А у денег разве есть имя?
Я тоже покачал головой. Конечно, у денег нет имени. А если было бы, то это уже не деньги. Деньгами деньги делает то, что они анонимны: происхождение у них – как ночь, такое же темное. Есть у них и еще одно – небывалое, захватывающее дух – качество: за них можно получить все, что угодно.
Человек не может жить, не обретя самого себя. Это как почва под ногами. Нет ее — и ничего не построишь.