Я не такой сильный человек. И мне далеко не все равно, поймут меня или нет. Есть те, кого я хочу понять и самому быть ими понятым.
Время текло неравномерно, под стать моим шагам. Все двигались вперед, и только я и мое время ползли по кругу в этой жиже. Менялся мир вокруг меня. Люди призывали к переменам. И перемены, казалось, уже поджидали за углом. Но все эти события — не более чем бессмысленный и нереальный фон.
Как любая красивая девочка, выращенная в заботе и любви, а в результате безнадежно испорченная, она виртуозно и талантливо умела ранить чувства других людей...
... она бессмысленно теребила чужие эмоции лишь по той причине, что ей хотелось испытать свои возможности.
— Подобрать к чувствам слова непросто, — улыбнулся я. — Все мы что-нибудь чувствуем. Только мало кому удается сказать.
С нашей стороны дороги — натуральный адский пейзаж, а на той стороне — мир людей, как ни в чем не бывало спешивших на работу. Ухаживая за людьми, я посматривала на ту сторону. Люди как бы проявляли какой-то интерес к происходящему здесь, но перейти через дорогу даже не помышляли. Там — совсем иной мир. Как бы — «меня это не касается».
... Нам иногда приходилось встречаться. Однако сопровождавший встречи обмен фразами нельзя было назвать разговором. У нас... не было общих интересов. Поэтому сколько бы слов мы ни произносили, беседы из этого все равно не получалось. Это все равно, что говорить на двух разных языках. Если бы далай-лама лежал на смертном одре, а Эрик Долфи объяснял ему, какое значение имеет смена оттенков звучания бас-кларнета при выборе масла для автомобиля, эффекта и пользы от этого было бы, наверное, больше, чем от моих диалогов с Нобору Ватая.
Cлайд с цитатой