Люди тратят всю свою жизнь, пытаясь добыть больше, больше и больше денег, стремясь покупать вещи, которые на самом деле им совершенно не нужны. Приносят себя в жертву домам и холодильникам, стиральным машинам, просто машинам, а в конце концов понимают, что жизни-то и не нюхали. Дома со стиральными машинами проживают их век вместо них. Я этого не хочу.
I have lost the will to live
Simply nothing more to give
There is nothing more for me
Need the end to set me free
Мы рождаемся тет-а-тет
с одиночеством, с Богом, с миром.
И всю жизнь с темноты на свет
путешествуем, копим силу.
Для чего и зачем? Ведь мир
равнодушен к своим твореньям.
Умираем – опять одни,
будто не было погружений,
страхов, поисков, лиц, сердец,
и эмоций, и чувств, и планов…
За спиной – темнота и лес,
впереди – пелена тумана.
Спросят сперва про ценз (про нравы – после всего лишь):
Сколько имеет рабов да сколько земельных угодий,
Сколько съедает он блюд за столом и какого размера?
Рим доверяет тому, кто хранит в ларце своём деньги:
Больше монет – больше веры.
Я обнаружила, что деньги — самое важное на свете, и Бог мне свидетель, я не желаю больше жить без них!
Зачем жить? Чтобы зарабатывать, тратить, разочаровываться в друзьях и любимых, а потом умереть? И кому это надо?
— Можно я задам вам один вопрос, как врачу?
— Пожалуйста, задавайте.
— Зачем жить?
— Ну я тогда, как врач, вам отвечу — чтобы лечиться.
— Нету ответа...
Так речной человек вновь не получил ответа на главный вопрос своей жизни. Он, строго говоря, вообще ничего в ней не понял. И впоследствии умер.
Как тщимся мы любыми средствами, любыми доводами заслонить ужас смерти и утраты, словно сама судьба, нанеся нам удар, требует, чтобы мы ее оправдали.
Cлайд с цитатой