И бороду я стал отращивать не столько чтобы скрыться от других, сколько — от себя.
Ардалион пукнул губами.
И бороду я стал отращивать не столько чтобы скрыться от других, сколько — от себя.
Я был совершенно пуст, как прозрачный сосуд, ожидающий неизвестного, но неизбежного содержания.
Знатоки оцeнят это прелестное, будто бы многозначительное «ночью», — ах ты — «ночью», смотри какой, писал ночью, не спал, какой интересный и томный!
... Однако фантазия моя разыгралась, и разыгралась нехорошо, увесисто, как пожилая, но всё ещё кокетливая дама, выпившая лишнее.