Когда так долго убегаешь от ходячих, забываешь, на что способны… всегда были способны люди.
Прощение даёт большую силу, чем злость.
Когда так долго убегаешь от ходячих, забываешь, на что способны… всегда были способны люди.
— Я не собираюсь сегодня умирать.
— Я тоже. Проблема в том, что одна из нас ошибается.
Всё началось с нескольких странных историй в новостях. А потом всё было так быстро, всё случилось внезапно.
Спустя две недели я пришел в больницу — там солдаты расстреливали людей в коридорах. Они стреляли в людей, а не в ходячих.
Потом ходячие прорвались. Я пытался тебя вытащить. Пытался. У нас бы ничего не получилось. Выхода не было, старик!
И я это знал, я не мог с этим жить. Я не мог жить. Но мне пришлось. Я не сохранял жизнь Лори и Карлу.
Это они поддерживали меня. Я хочу, чтобы ты знал: я даже не смотрел на неё до этого.
— Тогда, в танке, почему ты решил рискнуть ради меня?
— Называй это глупой, наивной надеждой, но если я попаду в такое же глубокое дерьмо, то может быть и меня кто-нибудь выручит, наверное, я еще больший дурень, чем ты.
Вы поглядите, от такого зрелища у меня аж в паху защекотало. Стоит пойти навстречу, и все рады и счастливы. Мы и вправду разумные люди, если узнать нас получше.
Можешь спокойно верить в Бога, но дело в том, что ты сам должен что-то делать, несмотря ни на что.