— А почему же, скажите на милость, вы заинтересовались Бланш Струве?
— Откуда я знаю? — проговорил он наконец. — Она меня терпеть не могла. Это было забавно.
— А почему же, скажите на милость, вы заинтересовались Бланш Струве?
— Откуда я знаю? — проговорил он наконец. — Она меня терпеть не могла. Это было забавно.
В сутках двадцать четыре часа, а вершины своей чувство достигает лишь в редкие минуты.
— Вам бы жить в эпоху, когда женщины были рабынями, а мужчины рабовладельцами, — сказал я.
— Да, я просто нормальный мужчина.
Люди, одержимые любовью, становятся слепы и глухи ко всему на свете, кроме своей любви. Они так же не принадлежат себе, как рабы, прикованные к скамьям на галере.
Любовь – это слабость. Но я мужчина и, случается, хочу женщину. Удовлетворив свою страсть, я уже думаю о другом. Я не могу побороть свое желание, но я его ненавижу: оно держит в оковах мой дух. Я мечтаю о времени, когда у меня не будет никаких желаний и я смогу целиком отдаться работе. Женщины ничего не умеют, только любить, любви они придают бог знает какое значение. Им хочется уверить нас, что любовь – главное в жизни. Но любовь – это малость. Я знаю вожделение. Оно естественно и здорово, а любовь – это болезнь. Женщины существуют для моего удовольствия, но я не терплю их дурацких претензий быть помощниками, друзьями, товарищами.
Человек в каждой мелочи зависит от других. Попытка жить только собою и для себя заведомо обречена на неудачу. Рано или поздно старым, усталым и больным вы приползете обратно в стадо.
Она боялась оставить его одного, преследовала его своим вниманием и, когда его страсть утихала, старалась снова возбудить её, ибо только в эти мгновения могла питать иллюзию, что он принадлежит ей...
Удивительные существа эти женщины. Можно обращаться с ними хуже, чем с собакой, можно бить их, пока руки не заболят, а они всё-таки любят вас. Одна из нелепейших выдумок христианства — будто у них есть душа.
У миссис Стрикленд был дар сочувствия. Прекрасное качество, но те, кто его сознаёт в себе, нередко им злоупотребляют; с алчностью вампира впиваются они в беды друзей, лишь бы найти применение своему таланту. Они обрушивают на свои жертвы сочувствие, оно бьёт точно нефтяной фонтан, ещё хуже запутывая их дела. На иную грудь пролито уже столько слёз, что я бы не решился увлажнять её ещё и своими.