Самое скверное — сомневаться в своем призвании и в то же время чувствовать, что уже никуда от него не денешься.
... лучше думать и ошибаться, чем не думать вовсе.
Самое скверное — сомневаться в своем призвании и в то же время чувствовать, что уже никуда от него не денешься.
... искусство доставляет радость только самому творцу, в момент творчества. Но это «радость», от которой иные вешались, стрелялись, сходили с ума. Каторга, самая настоящая каторга. И оттого, что без нее жить еще невыносимее, она легче не становится, именно от этого она еще страшнее. С обычной каторги можно хоть убежать или по меньшей мере надеяться на то, что убежишь рано или поздно. А тут надеяться не на что.
... искусство доставляет радость только самому творцу, в момент творчества. Но это «радость», от которой иные вешались, стрелялись, сходили с ума. Каторга, самая настоящая каторга. И оттого, что без нее жить еще невыносимее, она легче не становится, именно от этого она еще страшнее. С обычной каторги можно хоть убежать или по меньшей мере надеяться на то, что убежишь рано или поздно. А тут надеяться не на что.
Человек, сознательно причинивший зло другому, теряет право на сострадание, как бы плохо ему потом не пришлось.
И так до скончания века — убийство будет порождать убийство, и всё во имя права и чести и мира, пока боги не устанут от крови и не создадут породу людей, которые научатся наконец понимать друг друга.
Человек может быть одинок, несмотря на любовь многих, если никто не считает его самым любимым.