Дуайт Эйзенхауэр

Каждое изготовленное ружье, каждый военный корабль, каждая запущенная ракета – это, в конечном итоге, воровство у тех, кто голоден и кто недоедает, у тех, кто мерзнет и неодет. Этот вооруженный мир тратит не только деньги. Он также тратит пот своих тружеников, идеи своих ученых и надежды своих детей.

0.00

Другие цитаты по теме

Единственный способ победить в третьей мировой – предотвратить её.

Удивителен не масштаб наших неверных прогнозов, а том, что мы о нём не подозреваем. Это особенно беспокоит, когда мы ввязываемся в смертельные конфликты: войны непредсказуемы по самой своей природе (а мы этого не знаем).

Возьмем свой старый добрый рог и песню запоем,

Чтобы весь мир услышать мог, как в битву мы идем.

Война — это способ богатых людей защитить свои интересы, посылая детей среднего и бедного классов на смерть.

… Их много. Они умирают сотнями в пропастях, в волчьих ямах, приготовленных для здоровых и умных, на остатках колючей проволоки и кольев; они вмешиваются в правильные, разумные сражения и дерутся, как герои всегда впереди, всегда бесстрашные; но часто бьют своих. Они мне нравятся. Сейчас я только еще схожу с ума и оттого сижу и разговариваю с вами, а когда разум окончательно покинет меня, я выйду в поле – я выйду в поле, я кликну клич – я кликну клич, я соберу вокруг себя этих храбрецов, этих рыцарей без страха, и объявлю войну всему миру. Веселой толпой, с музыкой и песнями, мы войдем в города и села, и где мы пройдем, там все будет красно, там все будет кружиться и плясать, как огонь. Те, кто не умер, присоединятся к нам, и наша храбрая армия будет расти, как лавина, и очистит весь этот мир.

Война с Северной Кореей станет катастрофой.

— Как неприлично, Джек! Ты немного опоздал... как обычно.

— Неплохую игрушку ты прихватил с собой, Армстронг. Но твои планы закончатся здесь.

— Идиот! Ты не мешаешь нашему плану — ты его дополняешь. Давно в Интернет заглядывал?

— Но... президент ведь спасён!..

— И всё же была пролита американская кровь.

— Пролита американцами! Да, гибель пары десятков солдат — это печально, но ещё не причина начинать полномасштабную войну!

— Это лишь искра, сынок. Предлог, которого мы так ждали. Америка жаждала этой войны годами. «Патриоты» знали, что война полезна для экономики — и четыре года спустя их наследие даёт о себе знать. Они оставили нам великие «измы»: национализм, унилатерализм, материализм — приветствуя максималистов без веры и принципов, ведущих их по жизни. «Отдай себя целиком. Нет нужды совершенствоваться, если ты уже американец — ты и так №1!» Единственная оставшаяся ценность — это ценность доллара. И мы готовы на всё ради её сохранения. Даже на войну. Особенно на войну.

— Чушь собачья!

— «Патриоты» посеяли семена — и теперь мы сами можем развивать их идеи. И простым их распространением мы не ограничимся. Все американцы — мужчины, женщины, дети — теперь мы все «Сыны Патриотов»! Нам просто нужно то, что подтолкнёт экономику к дальнейшему развитию. Эта рецессия является результатом падения старых «Патриотов».

— Хах! А как же военные расходы? Разве трата миллиардов поможет экономике?

— Ч. В. К., производители оружия... Они все работодатели, Джек. Все эти работники тратят деньги и платят налоги... Поверь мне: маленькая война может сотворить чудеса.

— И смазкой для этого механизма является кровь невинных?

— Расслабься, Джек. Это «война против терроризма»: мы не собираемся убивать гражданских. Экстремисты, бандиты, сумасшедшие... Конечно, это качается и тебя. Не хотелось бы, чтобы моему стремлению помешал лишний свидетель.

Часто охватывает отчаяние. Отчаяние бессилия слова. Ты видишь, что миф для многих, для большинства по-прежнему правдивее и сильнее фактов и самого инстинкта жизни, самосохранения. Когда я сижу за письменным столом, я стремлюсь не только записать, восстановить, воссоздать действительность — хочу прорваться словом куда-то дальше. Чтобы это была и правда времени, и какая-то догадка о человеке вообще. Прорваться дальше. Дальше слов… Это редко удаётся. А вот миф туда прорывается. В подсознание…

И когда мать, у которой государство забрало сына и вернуло его в цинковом гробу, исступлённо, молитвенно кричит: «Я люблю ту Родину! За неё погиб мой сын! А вас и вашу правду ненавижу!» — снова понимаешь: мы были не просто рабы, а романтики рабства. Только одна мать из тех ста, с которыми я встречалась, написала мне: «Это я убила своего сына! Я — рабыня, воспитала раба…»

Чей-то приказ превратил эти безмолвные фигуры в наших врагов; другой приказ мог бы превратить их в наших друзей. Какие-то люди, которых никто из нас не знает, сели где-то за стол и подписали документ, и вот в течение нескольких лет мы видим нашу высшую цель в том, что род человеческий обычно клеймит презрением и за что он карает самой тяжкой карой.

— Далеки, вы объявили войну киберлюдям.

— Это не война, а борьба с паразитами.