Дуайт Эйзенхауэр

Каждое изготовленное ружье, каждый военный корабль, каждая запущенная ракета – это, в конечном итоге, воровство у тех, кто голоден и кто недоедает, у тех, кто мерзнет и неодет. Этот вооруженный мир тратит не только деньги. Он также тратит пот своих тружеников, идеи своих ученых и надежды своих детей.

0.00

Другие цитаты по теме

Единственный способ победить в третьей мировой – предотвратить её.

Война вдруг кончилась. Так утверждали газеты. На самом деле она продолжалась по ночам. Он не довоевал нескольких месяцев, и она мстила ему каждую ночь. Она заставляла его переживать заново часы смертельного страха, велела умирать на сотни ладов ему, ухитрившемуся не умереть раз по-настоящему.

Спорить бесполезно.

Дураки всё знают, умные всё понимают.

Нам кричат — определись, выбери сторону…

Определился, выбрал. Миру — Мир.

Нам говорят — война спасёт Россию.

Добры молодцы, накопившие за последние годы свою национал-социальную похоть, пишут об этом в блогах, выступают по радио и ТВ.

Ищут привычных врагов для своей извращённой эротики. Но это не любовь.

А я выбрал.

Миру — Мир.

Время дипломатии прошло. С хелгастами невозможно договориться. Они вторглись на Векту и развязали войну, а теперь нам предстоит её закончить.

Иду на Вы!

— Насилие порождает насилие. Джедаи — не стражи мира.

— Мы сражаемся за свободу!

— А свобода и мир требуют страха и смерти?

Из записной потертой книжки

Две строчки о бойце-парнишке,

Что был в сороковом году

Убит в Финляндии на льду.

Лежало как-то неумело

По-детски маленькое тело.

Шинель ко льду мороз прижал,

Далеко шапка отлетела.

Казалось, мальчик не лежал,

А все еще бегом бежал

Да лед за полу придержал...

Среди большой войны жестокой,

С чего — ума не приложу,

Мне жалко той судьбы далекой,

Как будто мертвый, одинокий,

Как будто это я лежу,

Примерзший, маленький, убитый

На той войне незнаменитой,

Забытый, маленький, лежу.

Предательство начинается в высоких, важных кабинетах вождей, президентов — они предают миллионы людей, посылая их на смерть, и заканчивается здесь, на обрыве оврага, где фронтовики подставляют друг друга. Давно уже нет того поединка, когда глава государства брал копье, щит и впереди своего народа шел в бой, конечно же, за свободу, за независимость, за правое дело. Вместо честного поединка творится коварная надуваловка.

Эта память опять от зари до зари

Беспокойно листает страницы,

И мне снятся всю ночь на снегу снегири,

В белом инее красные птицы.

Если все, чего хотят американцы, — это безопасность, они могут поселиться в тюрьме.