Времени свойственно оттачивать вкусы. Так же как и желудку...
В этом поцелуе не было ни горя, ни чувства вины, ни смерти.
Только жизнь — и ее хватало на всех.
Времени свойственно оттачивать вкусы. Так же как и желудку...
В этом поцелуе не было ни горя, ни чувства вины, ни смерти.
Только жизнь — и ее хватало на всех.
Впрочем, Мэгги верно заметила, что при изучении чего-либо непонятного хороший ученый должен прежде всего выжить.
Имя снова вернуло ему плоть и кровь. У него была своя история, прошлое, даже семья. В одном лишь имени, оказывается, заключается так много.
Простить себя за то, что остался жив, труднее, чем столкнуться со смертью. И справляться с этим приходится в одиночку.
Годы неведения научили его одному: время действительно лечит все, но оставляет грубые, непроходящие шрамы.
Есть вещи, которые приходится переживать одному, в тишине, а не искать у кого-то готового ответа.