Веселье стало ширмой, прикрывающей готовность забиться в истерике.
В жизни мы плачем в трех случаях: когда чего-то лишаемся, когда что-то обретаем и когда происходит какое-то чудо.
Веселье стало ширмой, прикрывающей готовность забиться в истерике.
В жизни мы плачем в трех случаях: когда чего-то лишаемся, когда что-то обретаем и когда происходит какое-то чудо.
Мне хотелось быть хорошим и всем нравиться. Я вовсе не считаю, что это плохо, просто у меня возникло ощущение, что я здорово недорабатываю в том, чтобы быть... самим собой. Не то чтобы я врал или притворялся, нет, просто... не слишком прилежно учился быть собой.
— Вот что я заметил, — изрек он. — В наше время каждый обвиняет всех остальных в наигранности действий. Понимаете, о чем я? Ну, что все какие-то неискренние, ненастоящие. Никто не доверяет даже собственному, для себя созданному образу. У меня ощущение, что люди вокруг ненастоящие. Словно было в них что-то нутряное, ценное, а они взяли и выбросили это ядро прочь, заменив его какой-то красивой пустышкой.
Совпадения — как раз то самое, что планируется строже всего. Это уже позднее я понял, что каждый миг жизни — это тоже совпадение.
Предназначение — вот то, что мы пытаемся обрести. Будущее ещё не наступило. Покорность року — это удел лохов.
У нас ведь действительно нет никаких ценностей, никаких ориентиров в жизни. Все наши принципы отлично подстраивались под сиюминутные цели. Ничего по-настоящему важного у нас жизни не было, да и сейчас нет.
Быть взрослым — это во многом необходимость мириться с противоречивостью, нелогичностью и даже странностью собственных ощущений и мыслей. Юность же — это время, когда живешь ради каких-то воображаемых зрителей.