Ник Хорнби. Мой мальчик

Другие цитаты по теме

— Так почему же ты никогда не пытался засунуть голову в газовую духовку?

— Не знаю. Всегда или ждешь выхода очередного альбома «Нирваны», или новой серии «Полиции Нью-Йорка», которую хочется посмотреть.

— Точно.

— В этом и есть смысл? В сериалах? Господи...

— Нет, смысл в том, чтобы продолжать жить. Ты этого хочешь. Поэтому всё, что заставляет тебя жить, и является смыслом жизни. Не знаю, осознаешь ли ты это, но в тайне ты думаешь, что жизнь не так уж и плоха. Ты многое любишь. Телевизор, музыку, еду.

Как-то раз, чтобы побороть приступ раскаяния, охватившего его после особенно бурно проведённых выходных, он записался волонтёром по раздаче обедов бездомным, и, хоть на работу он так и не явился, сам факт заявки позволил ему несколько дней чувствовать, что в принципе он на это способен.

В конце концов, жизнь — она как воздух... Ее невозможно избегать или держаться от нее на расстоянии...

— Давай, сделай это.

— Ты сумасшедшая, в курсе? Понимаешь разницу между убийством и самоубийством? А полиция понимает. Слушай, возьми отпуск и научись водить, скорость избавит тебя от проблем. Сходи к психоаналитику и будешь здорова.

— Но мы договорились!

— Ты же видишь, я — вор. Ишь, чего захотела! Смотри-ка, троллейбус, тоже отличный выход. Решай свою проблему.

— Но, дорогой, я хочу, чтобы ты был дома, когда соседки придут... Нет, стой. Не хочу. Я знаю, какой эффект ты производишь на противоположный пол.

— Иногда это пугает и меня.

Женщины часто пытаются покончить с собой из-за любви, но обычно так, чтобы в этом не преуспеть.

Проникнутый с самого детства учением Эпикура, он и в жизни применял наставления своего учителя и не желал серьезной и глубокой любви, а искал легкого и кратковременного увлечения, «чтобы стрелами новой любви прежнюю быстро прогнать».

Это, впрочем, не помешало ему кончить самоубийством в сорок четыре года от безнадежной любви.

Ведь знал же я одну девицу, еще в запрошлом «романтическом» поколении, которая после нескольких лет загадочной любви к одному господину, за которого, впрочем, всегда могла выйти замуж самым спокойным образом, кончила, однако же, тем, что сама навыдумала себе непреодолимые препятствия и в бурную ночь бросилась с высокого берега, похожего на утес, в довольно глубокую и быструю реку и погибла в ней решительно от собственных капризов, единственно из-за того, чтобы походить на шекспировскую Офелию, и даже так, что будь этот утес, столь давно ею намеченный и излюбленный, не столь живописен, а будь на его месте лишь прозаический плоский берег, то самоубийства, может быть, не произошло бы вовсе.

— Завтра прочитаю предсмертную записку Джинджер.

— Как думаешь, что там написано?

— Не знаю, всё что угодно.

— Надеюсь, это будет карта сокровищ.

— А если что, вы меня застрелите?

— Сынок, я же не убийца. Если что, ты сам застрелишься.