Глаза людские душу отражают,
Они красноречивей всяких слов,
Когда лучи волшебные рождают,
Прикрыв ресницами от глаз чужих любовь.
Глаза людские душу отражают,
Они красноречивей всяких слов,
Когда лучи волшебные рождают,
Прикрыв ресницами от глаз чужих любовь.
Почему любовь скрепляется устами? Потому ли, что в устах хранится и произносится это самое слово? Ты значит ли сам поцелуй, что слова больше не нужны?
Может, так объединяются не только души, но и слова? Материализуются?
Душа вечна. Здесь, на земле, за все прожитые жизни она очищается и, достигнув идеала, уходит в вечный покой. Как мы её очищаем? Бескорыстной любовью, добрыми поступками. Именно любовь избавляет нас от эгоизма, злости, отчаянья. Бессмертие каждого из нас в том, что мы оставляем после себя. Кто-то оставляет музыку, вдохновляющую людей, кто-то отважного сына, спасшего детей на войне, кто-то добрую книгу, побуждающую не отчаиваться, кто-то душевную дочь, помогающую бездомным животным. Помните у Руми? «Не ищите после смерти могилу в земле, ищите её в сердцах просвещённых людей».
Он предпочел бы лишиться глаз, чем ее не видеть, лишиться жизни, чем ее покинуть. Она — его душа, вот он и будет ее беречь, как собственную душу.
Глаза твои как свечи:
ни темени, ни тени...
Когда Ночь обнимает Вечер
нежно-нежно за плечи -
щекочет — в сплетении...
Тихое счастье.
Нежность и страсть в твоих движениях.
Голубые глаза, полные внимания и любви.
Неизвестное мне до этого чувство,
Словно я — окрыленный дух,
Стремящийся к небесам,
Но не выпускающий тебя из своих объятий.
Две души,
Две родственные души,
Две части одного целого
Соприкасаются на наших губах
И создают то самое,
Невероятное и прекрасное,
К которому мы все эти годы стремились:
Настоящую любовь.
Мое единственное желание -
Связать наши души между собой также крепко,
Как ты обнимаешь меня в порыве чувств.
Ты — океан моей любви,
Ты — пламя моей страсти,
Ты — воздух, коим я дышу
И ты — земля, где я расцветаю.
Он заваривал чай из звезд и ругал повседневщину, рисовал в траве портрет из своих следов, говорят, он любил горожанку, простую женщину, и вписал ее в вечность посредством обычных слов.
С моей измученной душою
Слился какой-то злобы яд,
И непрерывной чередою
В ней с своенравием кипят
Тоска и желчь негодованья,
В ней дух смирения истлел
И ангел божий отлетел
От недостойного созданья.
Где мир любви, в котором я
Пил чашу наслаждений рая,
В котором жизнь была моя,
Как утро радостного мая?
О нет! еще в душе моей
И вера и любовь святая
Таятся, ввек не угасая,
Как звезды в сумраке ночей.
Весна в окно тянется ветвями брусники.
Тростинкой горизонт, небо чайного цвета.
Необычайные глаза твои всегда с грустинкой.
Мои в поисках ответа, к твоим причалили...
Возьмите вводные слова.
От них кружится голова,
Они мешают суть сберечь
И замедляют нашу речь.
И все ж удобны потому,
Что выдают легко другим,
Как мы относимся к тому,
О чем, смущаясь, говорим.
Мне скажут: «К счастью...»
И потом
Пусть что угодно говорят,
Я слушаю с открытым ртом
И радуюсь всему подряд.
Меня, как всех, не раз, не два
Спасали вводные слова,
И чаще прочих среди них
Слова «во-первых», «во-вторых».
Они, начав издалека,
Давали повод не спеша
Собраться с мыслями, пока
Не знаю где была душа.