Люди меняются, когда мы не смотрим.
Люди верят в то, во что хотят верить.
Люди меняются, когда мы не смотрим.
— Понимаю, наркодиллер подходит на роль убийцы...
— Нет, наркодиллер ОЧЕНЬ подходит на роль убийцы.
— Только в его словах гораздо больше смысла, чем у свидетеля.
— Я тут, конечно, новенький, но может, лучше арестовать настоящего убийцу?..
— Хави, я в порядке.
— Ты не в порядке. Ты просто пытаешься вести себя так, будто ты в порядке.
— Касл, ты хочешь, чтобы я тебя пережила? Это так мило!
— Конечно хочу! Кто же ещё расскажет историю о моём самопожертвовании?
— Так это делает тот день плохим или хорошим воспоминанием?
— И тем и другим. Он — напоминание о том, что даже в самых ужасных днях есть место счастью.
— Я то с мертвыми не общаюсь, но готов признать, что некоторые люди видят и слышат больше, чем я.
— Да, в такое поверить не сложно.
— Подставился.
— Дай угадаю. Она была примадонной, которую все ненавидели.
— Вообще-то, Касл, она была писателем-сценаристом.
— Писатель-сценарист?
— Угу.
— Зачем кому-то понадобилось убивать писателя?
— О, как много причин.
— У всех есть алиби.
— У кого-то алиби нет, и мы узнаем, у кого.
— Об этом можно подумать уже в постели.
Кейт: ...
— В разных постелях. Кэтрин Беккет, кто бы мог подумать?!
— Почему мужчины так похожи на детей, когда у них что-то болит?
— Всё дело в эволюции. У мужчин, которые могут сделать так, чтобы женщины за ними ухаживали, больше шансов выжить.
— Серьёзно, Эспо? Где ты это прочитал? В журнале «Выдумай сам»?