— Мой отец, когда узнал про нашу встречу, сразу такой: «Эдди, скажи этой коале, что больше он от меня денег на свое шоу не получит!».
— Твой отец прав, но проблема была в самом репертуаре. Страстные страсти, «Унесенные ураганом» — да никто уже не хочет это смотреть. Знаешь, что я сделаю?
— Утопишься?
— Ты знаешь, что это?
— Ээ, это ведро.
— А знаешь, зачем мне это ведро?
— Потому что крыша течет.
— Нет, вот ведро для крыши. А это ведро принадлежало моему отцу. Каждый день, тридцать лет подряд он надрывал свой хвост и мыл машины, чтобы купить этот театр. Каждый день, Эдди, ради меня.
— Ого, клевый у тебя был старик.
— Ты на самом дне, дружище.
— Да, а знаешь почему хорошо иногда оказаться на дне? Оттуда всего один выход: только наверх!
— Может, пойдем в другое место?
— А ты поесть не хочешь?
— Хочу, но здесь же цены сумасшедшие.
— Да, знаю, поэтому я принес сэндвичи.
— Эээ... нельзя со своей едой...
— Я хочу, чтобы вы добавили кое-какую информацию на наши рекламные флаеры.
— Да, сэр.
— Победитель музыкальной битвы получит главный приз в размере... 935 долларов?.. Хм, маловато будет.
— Бастер Мун — мы встречались у Эдди на выпускном.
— О, какая радость. Ко мне пришел мой никчемный внучек и его гнусный театральный дружок.
— Ух ты! Она меня помнит!
Любовь за деньги не купишь, но за них можно взять неплохое шоколадно-имбирное печенье.
Еще одна проблема, это наша любимая — коррупция. Политики даже любят называть ее болезнью. Тут я не совсем согласен, просто те, кто, собственно, болен, они чувствуют себя лучше, чем здоровые. Уж сколько мы с этой коррупцией не боремся, сколько не искореняем, она все крепче и крепче. Меня повеселило то, что наше руководство уговорило Европу выделить нам на борьбу с коррупцией деньги. Деньги на борьбу с коррупцией! Это вот, как если бы муж сказал жене: «Дорогая, я бросаю пить, но для этого мне нужна бутылка водки». И она верит, говорит: «Конечно, на. Но смотри, если выпьешь — больше не дам». А ему щас больше и не надо. Ему нормально. Ну в смысле, нам. Ну, в смысле, даже им. Тем, кто заболел.
— Что за херня? Дай сюда эту сраную камеру.
— Эй, эй! Полегче, ковбой. Я знаю свои права. И я знаю, что ты сюда ходил сосать член, так что всё в порядке.
— Что за чушь ты несёшь?
— Это не чушь! Я видел тебя в «Блюзе для квотербека», приятель. И, знаешь, некоторые старые записи выдают тебя, хотя ты и пытался это скрыть. Вот так.
— Что? Встретив в Вайнвуде чёрного парня, ты сразу решил, что это Жесткач Джексон? Сучара ты долбаная.
— Ой, чёрт, чувак... Эй, прости, кореш. Я сегодня без контактных линз, знаешь? Знаешь, я люблю чёрных. Да, и типа... я люблю гангстеров! И гангста-рэп тоже. «Йо! Нигга!»
— И какая разница, голубой он или нет? Он не женат. Это его личное дело. Оставь этих засранцев в покое.
— Слушай, я лишь хочу сказать, что не выношу лицемерия. Особенно лицемерия звёзд. Взять того же Жесткача: заявляет, что он убийца и гонит прочие понты. И что выяснилось? Он любит свою мамочку и песни из мюзиклов. Слушай, чему такой лицемер может научить наших детей? Понимаешь, о чём я? Этот парень — мошенник.
— А тебе-то что за дело, чувак?
— Ну... понимаешь... Они что, богами себя возомнили? Да пошли они на хер! На хер! На хер! На хер, На! Хер! В жопу их. Они ни хрена не суперлюди. Они ничуть не лучше меня. Ни капли не лучше м... Дерьмо... вот дерьмо, Матерь божья, это же Миранда. Миранда, я люблю тебя! Миранда! Поверить не могу... не могу поверить... Это же сама Миранда-мать-её-Кован!
— Слушай, чувак, хватит. Я тебе тут не помощник. Да ладно, она же суперзвезда! Нет-нет, ты что? Мы заработаем здесь большие бабки, мужик. Один снимок её небритых ног или потрёпанного лобка — и мы богаты, чувак. Богаты, бро. Скорее! Живее, чувак! Идём!
— Ой, за что мне это?
— Вперёд! Ты ведёшь, я снимаю.
Cлайд с цитатой