Я не люблю, когда грязной рукой
Лапают мою душу.
Я не люблю, когда грязной рукой
Лапают мою душу.
Я не люблю, когда все как один
Мне почему-то страшно.
Всех за собою повёл кретин,
А куда он повёл — неважно.
Не говори, когда поёт молчанье,
Пусть голос оживляет миражи,
Не отдавай словам на растерзанье,
Божественную музыку души.
Смерть наступает, когда тело теряет жизненную теплоту, и душа — через поры кожи и отверстия в голове — покидает своё телесное пристанище.
Когда человек начинает людей убивать, ему почти всегда приходится убивать их все больше и больше. А когда он убивает, он уже и сам покойник.
А жаворонки? А соловьи? Иной поет как будто пожилой тенор, охрипший от вчерашнего кутежа. Только старается и красуется, а ничего у него не выходит. А бывает такой, что сердце плачет, его слушая, и не знаешь, чего хочешь, душа из тела просится, и хочется ей утонуть в голубом, глаза закрываются сами, и кажется, что на лице поцелуй горит. Одна и та же песня по-разному звучит. Одно и то же слово два разные человека скажут, и сердце порвется надвое. Не узнаешь, кого слушать, за кем идти.
— Я буду заботиться не о себе, а о своих мыслях…
— Заботиться о своих мыслях бывает очень трудно, душа может погибнуть.
Затаилась душа от безмолвия звёзд
И бесстрастное смотрит кино
Всех событий, что были со мной — не со мной.
Д’Артаньян смотрел поочередно на этих двух женщин и вынужден был признать в душе, что, создавая их, природа совершила ошибку: знатной даме она дала продажную и низкую душу, а субретке — сердце герцогини.