Я не люблю, когда все как один
Мне почему-то страшно.
Всех за собою повёл кретин,
А куда он повёл — неважно.
Я не люблю, когда все как один
Мне почему-то страшно.
Всех за собою повёл кретин,
А куда он повёл — неважно.
Поутру трудно дышать в толпе
Душно и людно, только ты можешь понять,
Но есть только день, чтобы найти тебя
И спрятаться в тень как можно ближе, чтобы слушать и молчать... молчать...
Надоело глотать, что в рот положите,
Надоело ждать, когда ж поможете,
Надоело широко улыбаться,
Надоело на божий свет рождаться.
Беспорядочная толпа, если есть в ней хотя бы один человек, в чьём сознании она уже объединена, перестаёт быть беспорядочной толпой.
Мы воздаём хвалу тем, кто объединяет, но важно лишь само единство. Вести за собой — значит лгать. Призывать к осторожности, когда рвёшься вперёд. Давать надежду, когда у тебя её не осталось.
— Представь, что за кроличьим племенем гонится один обобщённый удав. А до реки ещё осталось около ста прыжков. Так вот, имеет ли право вожак, чтобы взбодрить выбившихся из сил, воскликнуть: «Кролики, ещё одно усилие! До реки только двадцать прыжков!»?
— Я полагаю, имеет, — сказал Возжаждавший, стараясь представить всю эту картину, — потом, когда они спасутся, он им объяснит, в чём дело.
— Нет, — сказал Задумавшийся, — так ошибались все преобразователи. Ведь задача спасения кроликов бесконечна во времени. Перебежав реку, кролики получат только передышку. Наш обобщённый удав найдёт где-нибудь выше или ниже по течению переброшенное через реку бревно и будет продолжать преследование. Ведь удав у нас обобщённый, а любителей крольчатины всегда найдётся достаточно...
— Значит, я так думаю, надо сохранить право на ложь для самого лучшего случая?
— Нет, — сказал Задумавшийся, — такого права нет. Как бы ни были кролики благодарны своему вожаку за то, что он взбодрил их своей ложью, в сознании их навсегда останется, что он может солгать. Так что в следующий раз сигнал об опасности они будут воспринимать как сознательное преувеличение. Но и вожак, солгав во имя истины, уже предал истину, он её обесчестил. И насколько он её обесчестил, настолько он сам её не сможет уважать... Она его будет раздражать...
Нельзя недооценивать могущество общественного мнения и упорное стремление властей ему следовать.