Виссарион Григорьевич Белинский

Другие цитаты по теме

Нам придётся пройти через горькие воды, прежде чем мы достигнем сладких.

... мы с подругами, как все женщины, любим поговорить за чашечкой кофе на городской кухне или за бокалом лимонада под яблонями в саду. И порой в этих разговорах потихоньку выплывает Истина, но вместе с нею еще и Беда. Такая, о которой не говорят. О которой принято молчать. Знаете, в чем ужас? Имя у такой Беды может быть разное, но она есть почти в каждой женской судьбе. Так или иначе. В полной семье имя этой беде – Измена, Болезнь или Равнодушие. У мам-одиночек имя беде – Отторжение со стороны общества, Осуждение и Вина, Отчаяние и Недоверие. У бездетных женщин, которые хотели бы стать матерями, имя беды – Обесценивание, Горечь, Самобичевание. У женщин, которые долго не могут выйти замуж – Возраст, Раздражение и Давление общества. И так далее… Но за всем этим в той или иной форме стоит одно — насилие. И об этом не принято говорить. Представляете, какая штука: почти КАЖДАЯ женщина с этим сталкивается, а говорить об этом почти никто не может. Хорошо, когда есть возможность принести свою Беду в кабинет психотерапевта. Но ведь не все несут… И она расползается по семье черной тучей, отравляет последующие поколения, становится болезнью целого рода.

Люди стремятся к тому, чтобы быть источником величайшего счастья, а если это невозможно, то величайшего несчастья тех, кого они любят.

Падал тысячу раз -

то в бровь, то в глаз,

то в тюрьму, то в суму -

извалялся в пыли,

окунулся в сурьму -

Господи, подними.

Лучше иметь основательную причину для несчастья, чем ничтожную для счастья.

Счастье — это нечто большее, чем отсутствие несчастий.

Искусство быть счастливым — удел немногих; способность быть несчастным доступна каждому.

Найти свою дорогу, узнать свое место — в этом все для человека, это для него значит сделаться самим собой.

Все несчастья, которые происходят с человеком в этом мире, являются результатом его собственной слабости.

Становилось все хуже и хуже, а стоило нам подумать, что хуже уже быть не может, становилось еще хуже.