Бог простит, Борджиа не прощают.
— Нужно полюбить одного человека, прежде чем полюбить другого.
— И кого же?
— Себя.
Бог простит, Борджиа не прощают.
— Все в руках Божьих.
— Все в руках коллегии кардиналов, мама. А это не одно и то же.
Никто меня не ищет, никто не огорчится,
не попросит: останься со мною!..
О, не от горя земного так чудно за дверью земною.
А потому что не хочется, не хочется своего согрешенья,
потому что пора идти
просить за всё прощенья,
ведь никто не проживет
без этого хлеба сиянья.
Пора идти туда,
где всё из состраданья.
Господи, дай мне силы быть таким, каким я был прежде. И прости меня за то, какой я есть.
– Прости меня, – выдавила Фло хрипло.
И тут же она почувствовала, как ей стало легче. Будто отпустило.
– Прости меня, пожалуйста. Я сожалею.
Каждое слово она выговаривала с трудом, потому что приходилось его подбирать. Словно в душе её заиграл неведомый инструмент, и слова, что она произносила, должны были теперь быть созвучными этому инструменту. Но прислушиваться к тому, как он играет, было мукой и счастьем одновременно.
– Что это? – прохрипела Флоренс. – Что ты делаешь со мной?
– Это не я, – покачал головой Ансельм. – Это твоя душа. Это то, что она на самом деле чувствует, когда ты отворачиваешься от светлых чувств к человеку. Просто здесь в Поднебесье другие эмоции не заслоняют эту истину. Твоя душа хочет любить меня. Не мешай ей.
Женщины ужасно отходчивые, если только вам нравятся их котлеты. Могут простить разбитый сервиз, или даже сердце.
— Послушай, мне действительно жаль! Неужели нет ничего, что я мог бы сделать, чтобы ты простил меня?
— Конечно есть. Можешь покончить с собой.