– Смотришь на неё?.. И как?..
– Всё в неправильных цветах...
– Это цвет основы. Он даёт тон. Тень при свете. А когда он высохнет, я глазирую голубым. Но тонко, чтобы чёрный просвечивал… Посмотри, Грид. Смотри на облака… Какого они цвета?..
– Белого… Нет. Нет, не белого… Жёлтого… Голубое и серое… У облаков есть цвета!
– Хм… Теперь ты понимаешь.
В то время мы очень трепетно относились к цветам. Все началось во время летних каникул, когда я ходил гулять в парк и таскал с собой томик Бодлера. У него я прочел, что, если посмотреть на небо сквозь соломинку, его цвет будет более насыщенным и густым, чем если смотреть просто так.
– Друзья и родственники! Наш уважаемый гость, господин Ван Рейвен! Мы собрались сегодня не только для того, чтобы отпраздновать благополучное рождение, во славу Бога, маленького Франциска, но также порадоваться другому рождению… Новому шедевру руки моего приёмного сына Иогана Вермейера…
– Это индийский жёлтый… Высушенная моча священных коров, выращенных на манговых листьях… Вы запечатлели мою жену в высушенной моче!
– Это был точный цвет.
– Выдающаяся работа, да?..
– Я не могу больше ждать, господин Ван Рейвен… Господи, скажите же нам наконец, что вы думаете?
– Это хорошо… Цвет и перспектива правдивы, иллюзия великолепна… Вся эта замечательна работа для моей дорогой Эмили. Почему? Почему её всегда изображают задумчивой?
— Моя жизнь потухла так быстро, как свет в окне. Один щелчок выключателя и станет темно.
— Свет рождается во мраке, — убедительно ответил он.
Мы такие схожие порою:
И Иисуса, и Шиву об одном
Молим при любом режиме и строе.
В городе и на селе глухом.
Напишу стихи о своей боли,
Что тяну я тяжким багажом.
И ее разделят миллионы,
Будто резало одним ножом.
Мы такие разные порою:
И заметно это в мелочах.
мы глядим на лампочку с тобою:
вот ты гасишь свет в своих глазах.
я заряжена ее свечением,
Как от тысячи далеких звезд.
Жар страстей приводит к испарению.
Вдохновенье просит блеска слез.
Мы отличны, мы не исключение.
Пусть это одна из точек зрения.
Если будет слишком много тени, мир замерзнет. Если будет слишком много света, он сгорит.
— Жан, прости!
— Ничего страшного. Просто царапина.
— Почему бы тебе не воспользоваться аурой [для самолечения]?
— Что?
— Твоя аура. Жан, ты ведь знаешь, что это такое?
— Конечно, знаю!... Эм, не напомнишь?
— Аура — это проявление нашей души. Она несёт в себе нашу сущность и защищает наши жизни. Чем больше развиваешь её — тем сильнее она защищает. Ты когда-нибудь чувствовал на себе чужой взгляд, не зная наверняка, следят ли за тобой?
— Вроде как, да...
— Аура есть практически у всех живых существ. Даже у животных...
— А существа Гримм?
— Нет. У них нет индивидуальности. Мы созданы Светом, а они — порождения Тьмы. Она же заменяет им души.
— ... Потому мы с ними и сражаемся.
— Тут вопрос не в причине, а в осознании сути. Понимание Света и Тьмы даёт возможность проявить свою ауру — каждый имеет внутри себя и то, и другое. Научившись просачивать свою душу поверх плоти, можно защитить её от ранений. Наше оружие и экипировка — лишь её проводники. Переходя в нападение, ты защищаешь свою душу и тело.
— Эй, это же почти как силовое поле!
— Ну, если так удобнее воспринимать, тогда да. Ибо, пройдя через это, мы обретаем духовное бессмертие — лишь благодаря этому люди стали образцами добродетели для всего сущего. Неудержимые, недосягаемы и несвязанные смертью. Я освобождаю твою душу. И подставляю плечо своё.
... дело в том, что пока ты маленькая, ты можешь видеть то, что невидимо для тебя большой.
Cлайд с цитатой