Натура ее — смиренная, щедрая и добрая — не обеспечивает интереса или сострадания. У нее одна надежда: ее кошмарное состояние может обернуться какой-нибудь непредвиденной удачей. Из этого что-то может получиться; неисповедимы пути мира. Что-то… осмелится ли она вообразить! Чудное.
В своей жизни я повидала много людей, но лишь те, кто не опускал рук, добились того, чего хотели. Нет ничего страшнее отчаяния, когда человек теряет веру в себя и надежду. Я тебе вот что скажу – пока ты жива, все еще может измениться. Жизнь, она такая – никогда не знаешь, какой стороной к тебе повернется, но лишь принимая ее во всех проявлениях, ты обретаешь счастье. Не познав лишений, никогда в полной мере не оценишь и подарков.
Я стал писателем, чтобы сбежать от безысходности реального мира и войти в мир надежды, который я создал своим воображением.
В жизни есть вещи важнее таланта. Жизнь не будет интересней просто потому, что у тебя есть талант. Ты общаешься, у тебя остаются воспоминания и рождается надежда, которая гораздо важнее таланта.
Она надеялась, что с окончанием войны жизнь постепенно войдет в прежнюю колею. Она надеялась, что с возвращением Эшли жизнь вновь обретет какой-то смысл. Сейчас от обеих этих надежд ничего не осталось. Появление Джонаса Уилкерсона на подъездной аллее Тары заставило Скарлетт понять, что для нее, как и для всего Юга, война никогда не кончится. Самые ожесточенные бои, самые жестокие схватки еще впереди. А Эшли — навеки узник тех слов, что прочнее прутьев любой темницы.
Приходит беда, рушит нашу жизнь, а мы сразу же на руинах заново торим тропки к надежде. Тяжкий это труд. Впереди — рытвины да преграды. Мы их либо обходим, либо с грехом пополам берём приступом. Но какие бы невзгоды ни обрушивались, жизнь идёт своим чередом.
Мне кажется, что своей верой в божественное провидение мы обязаны цветам. Все остальное — наши способности, наши желания, наша пища — необходимо нам в первую очередь для существования. Но роза дана нам сверх того. Запах и цвет розы украшают жизнь, а не являются условием ее существования. Только божественное провидение может быть источником прекрасного. Вот почему я и говорю: пока есть цветы, человек может надеяться.
В такой прекрасный день легко думать о том, что всё хорошо, но впереди нас ждут и мрачные дни. Дни, когда мы будем одиноки. В такие дни надежда нужнее всего, даже если она живёт глубоко, глубоко. Даже если вам будет очень плохо, пообещайте мне, что надежду вы не потеряете. Не дайте ей умереть. Мы должны перебороть наши страдания. Я желаю вам, чтобы вы несли надежду друг другу, она нужна людям. Даже если не всё получится, ради чего же ещё жить на свете.
Каждый день мы откладываем свою жизнь на потом. Мы откладываем на потом самих себя. Раз за разом. Но беда в том, что в какой-то момент гонки за будущим ты вдруг смотришь на свои руки: неумолимо стареющие, слабые, немощные, и понимаешь, что твое «потом» никогда не наступит. Что оно ни у кого никогда не наступает. Живет, живет, маячит где-то на горизонте, щедро пичкает надеждой, а потом вдруг превращается в жесткое «поздно» и проступает жилистым приговором времени на старческих руках.
И наша жизнь земная
Зависит, как всегда,
От прихоти суда,
Чинимого вслепую злой судьбой.
Но в сущности своей
Идём мы все проторенною тропой,
А дни бегут чредой.
Душа надеждами себя питает,
Чтоб жизнь была милей.
Cлайд с цитатой