Джакомо Леопарди

И наша жизнь земная

Зависит, как всегда,

От прихоти суда,

Чинимого вслепую злой судьбой.

Но в сущности своей

Идём мы все проторенною тропой,

А дни бегут чредой.

Душа надеждами себя питает,

Чтоб жизнь была милей.

0.00

Другие цитаты по теме

Всегда существует искушение, — думает Рут, — задержаться подальше у кромки воды, пока тебя не обдаст брызгами. Но редко приходит та волна, которую ждешь, из видимых валов, несущихся к берегу. Порой невидимые волны, появляющиеся ниоткуда, уносят песок от твоих ступней; иногда ни захватывают тебя врасплох.

Я не сдаюсь. Я смиряюсь. Принимаю, наконец, все как есть. Генри, оглядись вокруг. Какая же вокруг красота!

Фиалки плокстерского леса я пошлю тебе за море.

Странно видеть цвет прибоя

Там, где друга кровь алела,

Где остыло его тело,

Странно видеть цвет покоя.

Фиалки плокстерского леса -

Что значат для меня эти цветы?

Жизнь, надежда, любовь, ты.

И пусть не на твоих глазах они взошли на погребальном косогорье, -

От взора дня сокрыто горе.

Родная, сожалеть повремени.

Цветы фиалки из-за моря я шлю в родные, позабытые края.

Я шлю их в память об утрате,

И знаю, ты поймешь меня.

В моей груди жила любовь и надежда,

А рядом с ними жили мечты...

И мне кажется, что так будет вечно,

Но это все отберёт моя жизнь...

Если на нашем пути встречается какая-либо преграда, или любовь поворачивается к нам спиной, мы, люди, немедленно впадаем в отчаяние, мечемся, топим одиночество в крепких напитках и соленых слезах. Мы не умеем уверенно и сосредоточенно идти к своим целям, преодолевать высокие барьеры судьбы, отдавать каждый час любимому делу и бороться за свое счастье. Мы не умеем искренне и бескорыстно радоваться жизни. И это даже тогда, когда она относительно спокойна. Что уж говорить о том, когда она напоминает каторгу. Мы не умеем так жить!

– Майкл. Послушай мой рассказ.

– Давайте…

– Несколько поколений мои предки были раввинами. В Израиле, а раньше в Европе… И я должен был стать раввином. Я был, как бы, пророк – гордость религиозной школы. Когда мне было двенадцать, старшие говорили, что я понял «Талмуд», как сорокалетний. Но когда мне исполнилось тринадцать, я осознал, что не стану. Что я никогда не стану раввином.

– Почему?

– Как бы хорошо я не понимал «Талмуд»… Я не видел в нём Бога…

– Вы могли бы солгать себе.

– Я старался. До безумия. Все так верили в меня.

– У вас достойная профессия.

– Не для моих родных. Мои родители были убиты, уничтожены моим решением… Отец отослал меня в Нью-Йорк, к дальним родственникам. Со временем, я нашёл место под солнцем. Своё дело…

– Что дальше?

– Я погрузился в него, изучал право, узнал о нём всё, что мог. В душе я понимал – я родился, чтобы стать юристом...

– А ваши родители смирились?

– Нет. Я надеялся, что изменю их отношение к себе. Но, они были непримиримы… Отец больше со мной не разговаривал… Никогда…

– А если бы вы начали жизнь сначала. Вы сделали бы тот же выбор?..

– Какой там выбор?.. В религиозной школе я понял: нельзя убежать от самого себя. Твоя судьба всё равно тебя найдёт.

... каждый должен пройти предначертанный путь по лабиринтам судьбы: находя, но теряя, ошибаясь, но веря. Никому не дано предугадать, что будет завтра, но каждый может поднять глаза и увидеть звёзды, дарящие надежду.

Безумная явилась тут,

Надеждою ее зовут.

Но, как Отчаянье, она

Вскричала, вся дрожа, бледна:

«Отец мой, Время, стар и сед,

Ждет лучших дней, а их все нет,

Глядите, он, как идиот,

Руками шарит, счастья ждет».

Жизнь – лишь длинная цепь утрат любимых нами существ. Идешь и оставляешь за собою вереницу скорбей. Рок оглушает человека, осыпая его градом невыносимых страданий. Как после этого удивляться, что старики вечно твердят одно и то же? Они глупеют от отчаяния.

... эти потери лишь подтверждали уверенность Су Кьи, что у судьбы дрянной характер. Такова данность, с которой нужно считаться, если любишь жизнь.