Мне грустно думать, что твоя любовь, не любовь совсем,
А лишь мое бурное воображение.
Мне грустно думать, что твоя любовь, не любовь совсем,
А лишь мое бурное воображение.
Все, что я вижу пришло в упадок: религия — модная замена вере, искусство — болезнь, любовь — иллюзия.
Не получала посылок?
Не получала, наверно.
И писем.
Добрых писем корявым почерком.
Я слал тебе яркие звезды в конвертах.
Они, видимо, потерялись на почте.
Мне стало ясно, что жизнь в иллюзии самоотверженной любви была необходимостью, чтобы дышать, существовать и просто быть.
В любви, знаешь ли, самое главное — воображение. Нужно, чтобы каждый придумывал другого со всей силой своего воображения, не уступая реальности ни пяди; и вот тогда, когда два воображения встречаются... нет ничего прекраснее.
Что, если не Творец создал воображение, а воображение — Творца, ведь в таком случае человек — лишь жертва своих собственных иллюзий?
... с каждым шагом сердце медленно превращалось в ледышку. Впрочем, у меня разыгралось воображение — на улице стояло лето.
Одни поэты свято верят в мысль,
Что обнимает мир единым словом,
Другие — в высшее воображенье
Иль память о единственной любви.
Что до меня, я ныне верю только
В усердье пишущей руки, в упорство
Строк, высиженных в тишине, и книг,
Которые хранят нас от безумья.
Я спрашивала у отца, когда он понял, что любит маму. А он говорил: «Люси, твоя мама преподнесла мне удивительный подарок. Она подарила мне весь мир». На самом деле это был глобус, освещённый изнутри. Но такому романтику, как он, это казалось целым миром.