Скоро осень, за окнами август,
От дождя потемнели кусты,
И я знаю, что я тебе нравлюсь,
Как когда-то мне нравился ты.
Отчего же тоска тебя гложет,
Отчего ты так грустен со мной,
Разве в августе сбыться не может,
Что сбывается ранней весной?
Скоро осень, за окнами август,
От дождя потемнели кусты,
И я знаю, что я тебе нравлюсь,
Как когда-то мне нравился ты.
Отчего же тоска тебя гложет,
Отчего ты так грустен со мной,
Разве в августе сбыться не может,
Что сбывается ранней весной?
Как и всякий ребенок, она нуждалась в простом повторении простых вещей. Детский мир – он ведь очень древний, примитивный, плоский. Три простодушных слона, перетаптывающихся на огромной черепахе. Мерное вращение целой вселенной вокруг одной неподвижной колыбели.
Но вас я вижу, вам внимаю...
И что же? Слабый человек!
Свободу потеряв навек,
Неволю сердцем обожаю.
... в один миг уразумел самую важную, самую мудрёную часть того языка, на котором говорит мир и который все люди постигают сердцем. Она называется Любовь, она древнее, чем род человеческий, чем сама эта пустыня. И она своевольно проявляется, когда встречаются глазами мужчина и женщина.
Для них она Богиня всего женственного, всего самого недоступного, всего самого порочного.
Есть в лазурном океане таинственный остров,
Но найти его в тумане матросам так непросто.
Среди волн отыщет берег только тот, кто в сказку верит,
Только тот, кто сам умеет, людям сказку рассказать.
Мужчина встал. Из кулака его выскользнуло узкое белое лезвие. Тотчас же капитан почувствовал себя большим и мягким. Пропали разом запахи и краски. Погасли все огни. Ощущения жизни, смерти, конца, распада сузились до предела. Они разместились на груди под тонкой сорочкой. Слились в ослепительно белую полоску ножа.
«Мертвые поэты» стремились постичь тайны жизни! «Высосать весь её костный мозг!» Эту фразу Торо мы провозглашали вначале каждой встречи. По вечерам мы собирались в индейской пещере и читали по очереди из Торо, Уитмена, Шелли, из романтиков, а кое-кто даже читал свои стихи. И в этот волшебный миг поэзия действовала на нас магически. Мы были романтиками! Мы с упоением читали стихи, поэзия капала с наших языков как нектар.
В воздухе чувствуется напряжение. Она мягкая, тёплая, почти невесомая. Её духи — это сладкое обещание. И на глазах у меня выступают слёзы. Я говорю ей, что всё будет в порядке. Что я спасу ее от того, чего она боится, и увезу её очень-очень далеко. Я говорю ей, что я люблю её... Глушитель превращает выстрел в шепот. И пока она умирает, я держу ее в объятиях. Мне никогда не узнать, от чего она убегала. Деньги по ее чеку я получу завтра.
«Я буду любить тебя всё лето», — это звучит куда убедительней, чем «всю жизнь» и — главное — куда дольше!