... мёда без пчелиных укусов не случается, про то тебе любой медведь поведает.
— Ты помнишь поговорку про сыр в мышеловке? – Битали подошёл к самому окну, поправил сбившиеся карминные шторы.
— Хочешь сказать, я попалась в мышеловку?
— Нет, Юлиана, – покачал головой юный чародей. – Я хочу сказать, что ты тот самый сыр и есть.
— А ты тогда кто? – спросила из-за балдахина девушка.
— Пружина. Если повезет, успею защёлкнуться ещё до того, как тебя съедят.
— Разве тебе не нужен аттестат? — удивился Битали.
— Зачем? — Рябая девица саркастически рассмеялась. — Я не Франсуаза, об университетах не мечтала. У меня по плану было официанткой в пабе покрутиться, пока не сопьюсь или на иглу не сяду. Там, известное дело, пару лет по рукам потаскаться, а потом тушкой в городской морг. Если повезёт, тушку тоже продать можно, ещё при жизни. Студентам на разделку. Ну, медикам для тренировки.
— Хороший план, — похвалил Битали. — Взвешенный, разумный и исполнимый. Ты сейчас на каком этапе?
Больше всего Середину хотелось из этого кошмара убежать — но сил уже не оставалось, и он безнадежно закрыл глаза, завидуя ракам, которые проходят похожую процедуру только раз в жизни.
Олег понял, что, несмотря на внешнюю независимость, ей не хватает в жизни опоры. Ему захотелось обнять девушку, чтобы она прислонилась головой к его груди, прошептать ей на ушко ласковые слова, ощутить теплоту её молодого тела, поделиться с ней своей силой. А потом взять на руки, отнести в постель…
— Эх, так хорошо начал, а закончил, как и все, — негромко сказала Велена.
Середин обозлился.
— Ты всегда в чужих мыслях роешься? Тебе не говорили, что это просто невежливо?
— А чего в них рыться, ежели они у тебя на лбу написаны, — усмехнулась Велена. — Иди-ка ты в баню.
— Чего?
— Спать там будешь, вот чего!
Не бери в голову, нам девчонок всё равно не понять. У них в черепушке моль. А у нас муравьи. Эти звери не скрещиваются.
— А я-то думал, все девочки грезят большой искренней любовью! — покачал головой Битали.
— От любви, мой герой, никто из нас никогда не откажется, — улыбнулась рыжая и опустила голову. — Но замужество — это тоже неплохо.
— Да, кстати. Тем двуручным мечом, которым твоя Зена машет, словно куриной косточкой, даже я орудовать не возьмусь. Тяжеловат-с…
— Хочешь сказать, женщины ни на что не годятся? — Роксалана подобрала оружие, оперлась на рукоять двумя руками.
— Самое страшное женское оружие, леди…
— Знаю, знаю! Её красота. Опять эта пошлость!
— …Это заколка для волос, — невозмутимо продолжил ведун. — Никогда не знаешь, в какой момент она свой миниклинок выдернет и кому в горло вонзит. Сколько правителей этими шпильками переколото! И не перечесть. А ещё есть нож, кистень, засапожник. Ну, и широко открытые наивные глазки с хлопающими ресницами.
— Никогда не думала, Битали, — уже раздеваясь ко сну, сказала Юлиана, — что любовь — это такая тяжелая работа. Вот когда в охотку было, я так и бегала за парнями — и целовалась, и обнималась, и прямо как на крылышках порхала. И с каждым лобзанием все легче и легче... — Девушка взмахнула руками, словно крылышками. — А вот теперь сказали: надо. И вроде бы то же самое делаю... Но такое чувство, будто раствор цементный целый день лопатой месила. Язык на плечо, ноги не шевелятся, и это самое... губы опухли!
— Скажи Аните, она исцелит.
— Да я не о том! — отмахнулась смертная. — Я о том, что если брак по расчёту заключать, то ведь это каждый день так надо? Причём всю жизнь! У-у-у-у... Это же сколько бабла нужно с мужика поиметь, чтобы на подобное согласиться? Ё-ё-ё-ё... А ведь была у меня когда-то такая мысль. Это же как я могла влипнуть!
— Твой рейтинг — это не по расчёту? – напомнил Битали.
— У меня там только те, кто нравится, это другое. То есть с ними я всё же слегка «припархиваю»...
Доброе дело никогда не бывает ненужным. Из малых добрых дел великие свершения складываются.
Cлайд с цитатой