Не бери в голову, нам девчонок всё равно не понять. У них в черепушке моль. А у нас муравьи. Эти звери не скрещиваются.
0.00
Отпихнуть протянутую руку легко — вернуть трудно.
Александр Прозоров. Темный лорд
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатой— Я ведь уже попросил прощения! — взмолился недоморф. — Что мне сделать, чтобы ты меня простила, любимая?
— Простить — значит забыть, — ответила девушка. — Когда забуду, тогда и прощу.
— Вот проклятье! — вздохнул недоморф. — Ты же отличница. У тебя память как золотые скрижали. Я обречён.
Ладно, пойду каяться. Женщина, оставшаяся без подарка, страшнее огненного голема. Голем просто убьёт, а женщина душу вынет и в масле вскипятит. Прямо не знаю, как теперь откупаться...
— Месяц? — вскинула брови девушка. — Это просто восторг! Меня отчислят.
— Откуда? — забеспокоился варвар.
— Из школы. Вообще-то, я учусь. Впрочем, это уже не имеет значения, — отмахнулась девчонка. — Знание отличий дарвинизма от кальвинизма всё равно ничего не переменит в моей жизни. Тем паче что для девушки главное на свадьбе фату задом наперед не надеть. Всё остальное мелочи.
Обычно я просыпаюсь, стоя возле постели. Или у окна. Иногда за столом. Ещё не одетая, но уже вставшая.
— ... Пусть готовит комнату для тебя и подруги...
— Разные комнаты! — указал Битали.
— Само собой, у них там всё строго... Дикие земли, патриархальные взгляды. Коли не женаты, будете в разных концах дома обитать. На разных этажах и окна будут в разные стороны.
Например, когда некие дикие люди приходят в чужой дом и говорят: отдавайте ваше добро, целуйте нам ноги и служите нам до гроба, – это называется вульгарный бандитизм. А вот если вы приходите в чужой дом и говорите, что восемь веков назад ваши прапрадеды по линии жены племянника сестры вашей тетушки пришли на эти земли, а потому у вас есть исконное право владения, и все должны отдать вам свое добро, целовать ноги и служить вам до гроба, – то это уже благородная борьба за справедливость и дело чести родовитого дворянина.
— Придвинься, ты вкусно пахнешь. А ведь ты не прижалась бы ко мне грудью, не будь я в инвалидном кресле.
— Вот как, да? Ты бы даже не взглянул на эту грудь, если бы не инвалидное кресло. А я бы могла оказаться тут только в качестве официантки, то бишь невидимки. Я права?
— Да, но у меня оправдание — я был говнюком.