— ... Пусть готовит комнату для тебя и подруги...
— Разные комнаты! — указал Битали.
— Само собой, у них там всё строго... Дикие земли, патриархальные взгляды. Коли не женаты, будете в разных концах дома обитать. На разных этажах и окна будут в разные стороны.
— Ты помнишь поговорку про сыр в мышеловке? – Битали подошёл к самому окну, поправил сбившиеся карминные шторы.
— Хочешь сказать, я попалась в мышеловку?
— Нет, Юлиана, – покачал головой юный чародей. – Я хочу сказать, что ты тот самый сыр и есть.
— А ты тогда кто? – спросила из-за балдахина девушка.
— Пружина. Если повезет, успею защёлкнуться ещё до того, как тебя съедят.
— Разве тебе не нужен аттестат? — удивился Битали.
— Зачем? — Рябая девица саркастически рассмеялась. — Я не Франсуаза, об университетах не мечтала. У меня по плану было официанткой в пабе покрутиться, пока не сопьюсь или на иглу не сяду. Там, известное дело, пару лет по рукам потаскаться, а потом тушкой в городской морг. Если повезёт, тушку тоже продать можно, ещё при жизни. Студентам на разделку. Ну, медикам для тренировки.
— Хороший план, — похвалил Битали. — Взвешенный, разумный и исполнимый. Ты сейчас на каком этапе?
— Подожди, у меня мыслишка одна имеется… — взял его за рукав Битали. — Хочешь, я ожерелье золотое сделаю? Не простое, а с секретом. Подаришь его Юлиане, она носить будет. Если девушка тебе изменит, ожерелье ее задушит. Само. И следить не нужно. Я умею такие изготавливать, меня учили.
— Дурак ты! — резко выдернул руку парень и пошел прочь.
— Постой, Гаспар! — нагнал его Битали. — Скажи, приятель, если ты не хочешь её наказать, тогда зачем тебе знать?! Ты ведь её даже не бросишь!
— Я не хочу знать, что она мне изменяет! — повернулся к Битали смертный. — Я хочу услышать, что она верна, понятно? Так что сам носи своё ожерелье!
Девушка лежала тихая, еле заметно шевеля губами. Выставленный вперед подбородок, расстегнутый ворот блузки. На миг потомок Темного Лорда представил там ожерелье и... И невольно передернул плечами от пробежавшего по спине холодка. Сама мысль о том, что тяжёлое жёлтое золото может задушить его любимую, вызвала в душе что-то, похожее на ужас. Однако недавний разговор еще оставался в памяти, и… И мысль о том, что Франсуаза может открыть объятия кому-то другому, пробудила внутри примерно такие же эмоции. И возможная измена любимой, и её гибель казались Битали одинаково невыносимыми. Он наконец-то понял, что именно пытался втолковать ему Гаспар. Бедолаге хотелось узнать только одно — что Юлиана ему верна. Потому что любой другой ответ разрывал мир в клочья и не оставлял будущего.
— Значит, это вы выбрали мне родителей, сэр Ричард Уоллес?
— Обниматься не надо, — придвинул к себе целый бокал учитель. — Обойдемся без соплей.
— Теперь я понимаю, почему посаженные тобой цветы никогда не увядают... — прошептала девушка. — Тоже фокус?
— Этот фокус называется «любовь». Они будут цвести вечно, пока я жив и пока люблю тебя, Франсуаза.
— Жизнь бывает длиннее любви, Битали.
— Настоящая любовь бесконечна.
Это была не ревность, — покачал головой Битали. — Просто жадность. Обида на то, что игрушка ушла к другому. Жадность — плохое чувство, оно всегда всё портит.
Не бери в голову, нам девчонок всё равно не понять. У них в черепушке моль. А у нас муравьи. Эти звери не скрещиваются.
— А я-то думал, все девочки грезят большой искренней любовью! — покачал головой Битали.
— От любви, мой герой, никто из нас никогда не откажется, — улыбнулась рыжая и опустила голову. — Но замужество — это тоже неплохо.
— Темный Лорд желал поработить весь мир, стать единовластным тираном, подмять под себя всех и вся! Как можно было сражаться на его стороне, отнимая свободу у слабых и несогласных? Разве не стыдно умереть, защищая тирана?
— Скажи мне, мальчик, разве может быть равенство между лягушкой и хорьком? Между соболем и куропаткой? — склонив голову чуть набок, Дедята пару секунд подождал ответа. — Для меня, лесника, меж ними разница небольшая. В лесу же при встрече справедливость у них завсегда получается одна. Так и в нашем мире. Когда миром правит Лорд, его невозможно подкупить. Как, если и без того всё и везде принадлежит ему? Для Лорда нет разницы между домовым и номархом, между нищим и богачом. С высоты его власти все подданные совершенно одинаковы. Равны! А когда все равны, то и появляется справедливость...
Cлайд с цитатой