Любовь к тому или иному городу обусловлена чувствами, которые в нем пришлось испытать, а не самим городом.
В большом городе можно больше увидеть, зато в маленьком — больше услышать.
Любовь к тому или иному городу обусловлена чувствами, которые в нем пришлось испытать, а не самим городом.
Любви наплевать, на каких основаниях она возникла. Это чувство не терпит никаких противоречий, споров и препирательств. Оно ждет от вас полного подчинения своему закону, заставляет складировать в дальний угол интеллектуальные способности и крутит перед глазами картины в пастельных тонах. Оно требует от вас беззаветного служения и в ответ предоставляет счастье совершеннейшей безответственности.
... Я смотрю сейчас на тебя и пытаюсь тебе объяснить, что ты мне дороже, чем те двенадцать лет, которые я посвятил Солярису, и что я хочу быть с тобой. Может, твое появление должно быть пыткой, может, услугой, может, микроскопическим исследованием. Выражением дружбы, коварным ударом, может, издевательством? Может быть, всем вместе или — что кажется мне самым правдоподобным — чем-то совсем иным. Но в конце концов разве нас должны занимать намерения наших родителей, как бы они друг от друга ни отличались? Ты можешь сказать, что от этих намерений зависит наше будущее, и с этим я соглашусь. Не могу предвидеть того, что будет. Так же, как ты. Не могу даже обещать тебе, что буду тебя всегда любить. После того, что случилось, я ничему не удивлюсь. Может, завтра ты станешь зеленой медузой? Это от нас не зависит. Но в том, что от нас зависит, будем вместе. Разве этого мало?
Любовь — не искреннее чувство. Искреннее чувство — ненависть; то, что идёт из глубины души как пламя. Вывод: люди которые говорят, что любят — лжецы, а те, которые ненавидят — правдолюбцы. Вот такой парадокс, друзья мои.
Ценность партнера определялась мощью положительных ощущений. И одновременно – мощью возможных отрицательных ощущений от его отсутствия.
Жить надо либо в Нью-Йорке, либо вообще не жить. Такого уровня тревоги, враждебности, паранойи вы нигде не найдёте. Потрясающее чувство.
Чувства, овладевшие мною, были неописуемы. «Восхищение» или «Любовь» даже близко не подходят, чтобы описать то новое чувство, которые пронзило меня. Ревность, зависть и нетерпение слились воедино. Ведомые похотью.