Вижу впереди огни большого города Подмостква. Да, пожаров сегодня многовато.
Как тут попадёшь в рай, если пять из семи смертных грехов — это мои хобби?
Вижу впереди огни большого города Подмостква. Да, пожаров сегодня многовато.
Как известно, кочевые племена шли на Европу за новыми впечатлениями и свежими женщинами. Трудно осуждать за это дикие орды. Ну какие развлечения в степях – пустошь да тоска кругом. А дамского населения и вовсе недостача. Где, скажите, найти в степи хоть какую-нибудь барышню, не то что хорошенькую? Кобылы, телки да ковыль. Так что кочевников гнала с насиженных пастбищ не историческая миссия, а чисто практическая задача: развлечься пожарищами завоеванных городов, заодно присмотрев себе двух-трех жен или рабынь.
Но вот какая зараза обращает городских жителей в толпы странников и гонит на дачу – науке неизвестно.
— Ты заметил, сколько банков в этом городе?
— Нет. Зато я насчитал уже три «МакДональдса»!
— Нам удавалось договориться даже с петлюровцами, а с этим новым губернатором Алмазовым — не фартит!
— Имеем первый случай, когда залетный поднялся в Одессе.
— Погоди, Миша, а как же Дюк де Ришелье? Он таки сделал из Одессы Одессу.
— Ой, не ровняйте мне интеллигентного француза с сибирским валенком. Что у него есть ценного, Сёма?
— Губернатор имеет в Одессе «Россию». Ну так называется одна газета.
— Ой, не смешите вы мне мои брови. В Одессе газетка давно ценна только для рыбку завернуть.
— Как там Серебряный Город?
— Все еще Серебряный, и все еще город.
— А как там наша родня? Слышал Уриил отрастил себе усы.
— Да ладно?!
— Я не в курсе, я застрял здесь, но ты-то должен знать.
— Меня пару лет там не было, Люци.
— А где ты был? Уж точно не бродил ведь среди людей. Подожди, ты все это время летал туда-сюда, как какой-то бомж в перьях?
В таком маленьком городе паника может быть ничуть не лучше убийств. А то и хуже, — сказала мама, наливая молоко в стакан. — Людей охватывает страх, они начинают уезжать. Или запираются по вечерам в своих домах. Бизнес вести все труднее, а напряжение растет. — Она отпила молока. — И тут появляется какой-нибудь идиот, который принимается искать козла отпущения, и тогда паника очень быстро превращается в хаос.
— У меня есть теория, не подтвержденная пока ни одним социологом. Вас, городских, постоянно окружает толпа, вот вы и стараетесь отгородиться. В сельской местности людей немного, и мы как бы культивируем общение.
— Чтобы социологи приняли вашу теорию, надо ее основательно усложнить.
— Здесь все на тебя глазеют, — продолжал Липхорн. — Вот другой человек, новый, я его еще не знаю. А в городе смотреть на людей на улице — нетактично.
— Я это уже слышала в другой формулировке, типа «деревенские любят совать нос в чужие дела».
— Ваша национальная еда?
— Поляки гнули спину на постройке этого города. У этой сосиски кусок истории.