Иногда надо дать себе волю, забыть обо всем на свете… и вспомнить обо всем остальном.
Я уже давным-давно такой взрослый, что самому страшно.
Иногда надо дать себе волю, забыть обо всем на свете… и вспомнить обо всем остальном.
Повышенная температура в сочетании с горным воздухом творит с человеческим разумом недобрые чудеса.
— Все-таки, — говорит он, — ужасная у меня манера — рассказывать с самого начала, по порядку.
Как только я начинаю описывать свою жизнь словами, она стремительно утрачивает даже те жалкие намеки на смысл, которые смутно мерещатся мне, пока я молчу или вру.
Как бы мы ни хотели сделать историю точной наукой, а она все равно никогда ею не станет.
Как-то легче дышится, когда точно знаешь, что в мире есть другие такие же придурки. Моей крыше приятно съезжать в сопровождении чужих крыш, выбравших примерно то же направление движения.
…будь готов к тому, что в финале у тебя появятся новые вопросы. И ни единого намека на внятный ответ, это я тебе твердо обещаю.
– Почему грустно? – Хэхэльф сочувственно посмотрел на меня и неожиданно подмигнул: – Мы-то с тобой не сидим на цепи, верно? Мы свободны как птицы и ничего не боимся!
Кто знает, – подумал я, – может быть и сидим, просто наша цепь немного длиннее, чем у прочих.