Инглиш-винглиш (English Vinglish)

– Значит, тебе нравится Шаши?

– Лорен, то, что ты сделал в классе — неправильно.

– Что?

– Лорен – не все женщины француженки.

– Шаши из Индии, а у нас другие порядки. Нельзя так просто взять и публично объявить о своих чувствах к женщине.

0.00

Другие цитаты по теме

— Ну, втюриться-то можно и в того, кого не одобряешь. Ему кажется, что мой образ жизни достоин порицания. Он осуждает меня за коктейли, цвет лица, друзей, разговоры. Но в то же время он не в силах противиться моим чарам. Мне кажется, его не оставляет надежда перевоспитать меня.

Чувства! Страсти! Всё равно какие, но когда их нет, то женщина не живёт, а небо коптит!

В тридцать лет она вела сама с собою чистосердечный разговор и чувствовала раздвоенность. В ней словно было две женщины: одна жила рассудком — другая чувством, одна страдала — другая больше не желала страдать.

– Кто следующий? Лорен, мой друг, как насчёт того, чтобы произнести речь?..

– Нет, сэр, я не люблю речей.

– Хорошо, просто скажи, что тебе нравится в классе?..

– Шаши…

– Я согласен с тобой. Но что конкретно тебе в ней нравится?..

– Она очень красивая… Её глаза, как две капли кофе на молочном облаке.

Это только в теории подобное привлекает подобное. А на практике для гармоничного союза нужны разнополярные единицы, чтобы уравновешивать друг друга.

Лучше быть без ума от женщины, чем с умом, но без нее.

Женщины очень часто совершают одну принципиально важную ошибку. Тратят уйму времени на объяснение собственных чувств, тащат на блюде эмоции и реакции, недостатки и потребности, и любовь, и гнев, и обиды. Как будто от разговоров может быть прок.

Человеку, которого дома не пилит жена, даже двери открываются без скрипа.

Притом женщины переносят горе легче, чем мужчины, так уж они созданы! Они живут одними чувствами, только ими и заняты.

В нашей стране холодных чувств, любви расчетливой и корыстной мы не можем понять и, пожалуй, даже не верим в возможность безрассудно отважных поступков, какие в других краях порождает сильная страсть.

У испанских женщин любовь нередко обретает глубину и величие, каких не знают и никогда не испытывают народы, у которых к этому чувству примешивается торгашество. У этих возвышенных натур она часто превращается в истинную страсть, беззаветную, безудержную, глубокую, которая поглощает все другие чувства, заполняет душу. Дочерняя преданность, привязанность к родному дому, моральный и общественный долг отступают перед ней. Любовь торжествует над всем.