... охота захватывает не тогда, когда бьешь зверя, а когда оставляешь ему жизнь.
0.00
В жизни диких зверей, как и в человеческой жизни, есть свой трагизм, свой особый юмор, свой пафос.
Джеймс Оливер Кервуд. Бродяги севера
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатойВедь, пока не появится враг и не очутишься перед лицом опасности, нельзя до конца оценить дружбу.
Может быть, человек и лучшее создание природы, но по части уважения к старости подчас уступает медведю гризли. Тэру, например, и в голову бы не пришло грабить старого медведя, драться с ним, прогонять старика от мяса, даже если оно нужно самому Тэру. А далеко не о каждом представителе рода человеческого можно сказать то же самое.
…в этой простодушной поспешности сказать что-нибудь ласковое и ободряющее таилось много жестокого…
Почему-то мужчины считают, что если девушка не уродлива и держится свободно, не зажимается – значит она на все готова.
— Ты кто будешь-то? Китаец? Кореец?
— Моя гольд.
— Охотник?
— Моя всё время на охота ходи. Другой работы нету.
— А живешь где?
— Моя дома нету. Сопка живи. Балаган делай — спи. Как дома живи.
— А сегодня, видать, ничего не добыл?
— Сегодня изюбря стреляй. Рана мала, олень убегай. Моя догоняй. Люди след видал. Моя тихонько ходи, думай, какой люди далеко сопках ходи? Хорошо посмотри. Капитан есть, солдаты есть. Тогда моя прямо приходи.
— Какой же ты охотник, коль изюбря смазал?
— А твоя всегда попадай?
— Мы люди военные, нам мазать не положено.
— Твоя — великий охотник! Все зверь постреляй — нам кушать нечего.
Война была такой же далекой и абстрактной, как две мухи, сражающиеся насмерть под сводами огромного безмолвного собора. И такой же нелепой.
Резервное время предусматривается на всех стадиях военного планирования и поэтому, если бы сверху не вносились соответствующие поправки, невозможно было бы сделать ни шагу. Каждый и на каждой стадии требует для себя резерва во времени, и сумма этих резервов обычно сводит на нет весь план.
Так предам же я сердце тому, чтобы мудрость познать,
но познать и безумье и глупость, -
я узнал, что и это — пустое томленье,
ибо от многой мудрости много скорби,
и умножающий знанье умножает печаль.
(И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость; узнал, что и это — томление духа. Потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь.)
Мои встречи с историческими личностями либо не состоялись совсем, либо были до анекдотичности короткими. О Ленине я узнал, когда его уже не было на свете. О Сталине я узнал рано. К семнадцати годам у меня созрело страстное желание повидаться с ним, но с целью выстрелить или бросить бомбу в него. Но наша встреча не состоялась по причинам чисто технического порядка: не было пистолета и не было бомбы, а минимальное расстояние до Сталина, на которое я мог быть допущен, исключало возможность использования пистолета и бомбы, если бы они были.