Нет ничего более безнадежного, чем развлечение по плану.
Парижские бездельники развлекались по-своему. Граф де Шароле подстрелил мирного жителя, стоявшего на пороге своего дома. Молодость любит повеселиться.
Нет ничего более безнадежного, чем развлечение по плану.
Парижские бездельники развлекались по-своему. Граф де Шароле подстрелил мирного жителя, стоявшего на пороге своего дома. Молодость любит повеселиться.
В каждом плане есть роковой изъян, иногда этот изъян — сердце. Даже у тех, кто слаб с осторожностью, но осторожность не всегда гарантирует успех. Когда план построен на шатком фундаменте, провал не просто возможен. Он неизбежен.
Думаю, мы оба испытывали ощущение человека, не желающего пробуждаться от приятного сна, но уже пересекшего границу яви, – теперь чем усерднее будет он манить к себе сон, тем окончательней тот удалится. Я чувствовал, как острое беспокойство пробуждения смешивается с бесплодной сладостью уходящего сна и раковой опухолью разъедает наши души. Болезнь поразила одновременно нас обоих, словно действовала по заранее разработанному плану. Но первый симптом был неожиданным – нам стало весело.
План, который нельзя изменить в любую секунду, повинуясь необходимости, или прихоти, ничего не стоит.
— Сюда, доктор. Вы работали в больнице для хроников?
— Я...
— Вы бы помнили.
— Нет, я не работал.
— Видите, доктор: тут синдром Туретта, болезнь Паркинсона, некоторые не помнят своих имён.
— Простите, а чего ждут эти люди?
— Ничего.
— Но как же они выздоровеют?!
— Никак, они хроники. Мы называем их «Наш огород».
— Почему?
— С ними забота одна: кормить и поить.
— Это был очень рискованный план.
— Большие риски — большие награды! Единственная игра, в которую стоит играть.
— Тебе, может, и стоит. Ему — нет.
— Это мне и нравится в тебе, звёздно-полосатый: твой стакан всегда наполовину полон. Простоквашей.
Каким идеальным ни казалось бы преступление, обязательно найдется что-то такое, что может разрушить весь замысел.