One way ticket, one way ticket,
One way ticket, one way ticket,
One way ticket, one way ticket to the blues.
I'm gonna take a trip to lonesome town
Gonna stay at heartbreak hotel.
A fool such as I there never was,
I cried a tear so well.
One way ticket, one way ticket,
One way ticket, one way ticket,
One way ticket, one way ticket to the blues.
I'm gonna take a trip to lonesome town
Gonna stay at heartbreak hotel.
A fool such as I there never was,
I cried a tear so well.
Я шёл во тьме дождливой ночи
И в старом доме, у окна,
Узнал задумчивые очи
Моей тоски. — В слезах, одна
Она смотрела в даль сырую...
Я любовался без конца,
Как будто молодость былую
Узнал в чертах её лица.
Она взглянула. Сердце сжалось,
Огонь погас — и рассвело.
Сырое утро застучалось
В её забытое стекло.
Где-то внутри я ощущала невероятное давление, сердце в груди дрожало и обливалось кровью, тогда как глаза мои оставались сухи. Сходясь в ужасающем танце, тоска и одиночество настолько сильно проникли в мою душу, заполнив ее содержимое, что мне хотелось кричать до изнеможения, рвать одежду на себе и лезть на стены. Только моих ушей достиг знакомый голос, как из глаз хлынул поток соленых, горьких слез, и я погрузилась в отчаяние, не в состоянии сопротивляться этому чувству.
I'll never let you see
The way my broken heart is hurting me.
I've got my pride and I know how to hide
All the sorrow and pain -
I'll do my crying in the rain.
... из его разбитого сердца вылупилась адски жаркая и прожорливая тоска. В считанные часы она выклевала ему всю душу, на месте которой зазияло чёрное пустое пекло, и вымахала из голодного вертлявого гадёныша в толстого огнедышащего дракона. С той ночи эта толстая палящая тоска ни на миг не отпускала, разъедала его и таскала недоеденного между жизнью и смертию, не давая приткнуться ни к той, ни к другой.
Сердцу плачется всласть,
Как дождю за стеной.
Что за тёмная власть
У печали ночной?
Сердце плачет тайком -
О какой из утрат?
Это плач ни о ком,
Это дождь виноват.
И за что, не пойму,
Эта мука из мук -
Тосковать одному
И не знать почему?
Буду плакать, ведь хочется, хочется плакать,
так заплакать, как мальчику с парты последней,
потому что я не травинка, не поэт, не скелет,
закутанный в мякоть,
а лишь сердце, смертельно раненное,
стон — на стоны иного мира,
боль — на боль вселенной соседней.
Я захлебнулась в слезах собственной любви, и никакое сердце уже не станет мне пристанищем.
Мы тоскуем не по тем, кем мы были, а по тем, кем так и не стали. Мы тоскуем по всем тем возможностям, которые были нам доступны, но которыми мы так и не воспользовались.
У луковицы не одна пергаментная кожица. Их много. Снимешь одну — появляется новая. Если луковицу разрезать, потекут слезы. Луковица говорит правду только при чистке.