Я б не рисовал танки и взрывы,
Этому позже они меня научат.
Я б нарисовал большое солнце,
Чтобы каждому достался хотя бы маленький лучик.
Дай мне снова стать этим мальчиком,
Чтобы рисовать все что с нами должно случиться.
Я бы уберёг вас от страха и боли,
Так часто коверкающих наши лица.
Трагедия в том, что всю жизнь преодолевая боль и претерпевая страх, он не принял никаких мер предосторожности, когда подступила реальная угроза.
Honestly, I’ve never fit in with the world.
I was always alone
It’s been a long time since I’ve forgotten about love
I can’t listen to hopeful love songs anymore.
You and me both we're just sad clowns, tamed and scripted.
I’ve come too far. I'm coming home.
I wanna go back. To when I was young.
Ещё когда я поднималась на холм, на глаза навернулись слёзы. Я плакала не по матери, и не по себе, и даже не по тому несчастному бездомному. Я оплакивала всех нас. Вокруг столько боли, а мы просто закрываем на это глаза… Правда в том, что мы все боимся. Мы в ужасе друг от друга.
Знаешь, выть хочется. Не плакать, не орать, а выть... Как же хорошо было в детстве, а? Лежишь, в облака смотришь, ни черта не думаешь, ну или думаешь там какие-то детские мысли свои. Ну дело даже не в этом, как-то всё вместе... А вот старики мои... Вот чего они хорошего в жизни видели, а? Где они интерес к друг другу находят, а? Сидят, какой-то дурацкий кроссворд разгадывают и столько в этом воздуха, света, жизни. В детство, наверное, хочется... или в старость... Нет, в старость тоже не хочется, потому что страшно.
Так бывает, что страх и неверие
душу рвут на мелкие части.
Плачешь: «Боже, ну что я сделала?!
Ну за что же столько несчастья?!»
Не живёшь, еле-еле ползаешь,
каждый день — как по битым стёклам.
И стихов не пишется. Прозой лишь
выговариваешь осколки.
А потом, будто птица Феникс,
возрождаешь себя из пепла.
Появляются планы, цели,
на душе наступает лето.
Несколько встреч, пара ранок и ожидание…
«Если скучаешь – пустое шли сообщение».
Господи, как объяснить себе, что дыхание
Больше не льется в руки, подобно пению?
Больше не снимет трубку, не посоветует
Спать поскорее лечь, ведь он так волнуется...
Господи, я не знаю, кому мне следует
Плакать в жилет посредине распятой улицы,
Где собирать крупицы последних весточек?
Стало прохладно, руки как будто синие…
Я состою из жалких горящих клеточек,
Что растворяются в звуках родного имени.
Надо ли маме названивать в этих случаях?
Что люди делают с горечью и отчаяньем?
Господи, ты отбираешь у нас все лучшее,
Только скажи, наливаешь хотя бы чаю им?
Ставишь свои оценки за жизнь короткую?
Гладишь по кудрям? Плачут они? Ругаются?
…Я отправляю уже sms-ку сотую...
Только на небе вряд ли они читаются…
Наверное, страх это естественное чувство, которое может либо остановить человека перед своей целью, либо заставить сделать шаг в бездну. Бездну, в которую он будет падать больно до слез, понимая, что стоило ему протянуть руку к небу, и он дотянулся бы до звезд.
Я верю в постоянство инстинкта, желания, потребности. Это неистребимо. В людях живет потребность не испытывать страха, находиться в безопасности, в тепле, быть любимыми. И я убеждаюсь в этом каждый день. Каждый день я вижу, что людям нужно место, где прилечь, нужен кто-то, кто скажет, что любит, нужно не знать одиночества, страха, пробуждений в холодном поту. Людям страшно жить, страшно все потерять, им страшно, в самом деле страшно. И в каждом человеке есть хоть что-то прекрасное, ведь невозможно родиться совершенным уродом. Но иногда этого не находят, просто потому, что не ищут, и дело кончается плохо, глупо, в суде.
Я испугался. Вправду испугался.
Но я смотрю на это с хорошей стороны. Страх может пойти мне на пользу. Смотрю:
Кровообращение может ускорится. Ускорилось? Да-а, ускорилось.
Я рад тому, что пережил. Я рад? Рад.
Но смотрю на это и с плохой стороны. Я попал в ловушку. Смотрю:
Стал чьим-то рабом. Стал? Стал, стал.
Теперь мы жертвы судьбы, месье.
Cлайд с цитатой