Сергей Лукьяненко. Дневной Дозор

Булыжник Красной площади, помнивший и неспешный шаг царей, и сапоги революционных солдат, и гусеницы советских бронетанковых монстров, и ряды первомайских колонн, казался воплощением московской незыблемости. Этот город стоял и будет стоять, и ничто — ни дрязги обычных людей, ни даже вечная пикировка Дозоров — не в силах поколебать это спокойное величие.

0.00

Другие цитаты по теме

Первой со своего места поднялась Светлана. Подошла к Завулону. Постояла секунду, глядя ему в лицо. Эдгар вдруг понял, с замиранием сердца, что сейчас волшебница ударит мага. Но она лишь что-то сказала ему. Развернулась и резко вышла.

— Простите... а что сказала Светлана Завулону?

— Инквизитору надо иметь хороший слух. — На лице вампира появилась кривая ухмылка. — Да почти ничего. Я бы назвал это проклятием, но Светлые и проклинать-то не умеют... Она сказала: «Пусть никто никогда не полюбит тебя».

Эдгар кивнул. Пожал плечами и сказал:

— А ему это и не нужно.

День — время уз и цепей, обязанностей и правил, а Ночь — время Свободы.

— Китайцы говорят: «Лучшее время посадить дерево — двадцать лет назад…»

— Я знаю продолжение этой фразы,  — сказал Бэзил.  — «Следующее лучшее — сегодня».

Это только детям трудно ответить, кого больше любишь, папу или маму, у взрослых очень даже запросто получается...

— Предательство не бывает маленьким.

— Бывает, Антон. Ещё как бывает. Верность складывается из череды маленьких и расчетливых предательств. Можешь мне верить – я живу на этом свете достаточно долго, чтобы успеть в этом убедиться.

— Ты силен в софистике, Завулон. Наверняка ты заметно сильнее меня. Но оттого, что ты называешь вещи чужими именами, суть вещей не меняется. Предательство — всегда предательство.

— Хорошо,  — неожиданно легко согласился Завулон.  — Тогда предавай любовь. В сущности, у тебя выбор между двумя предательствами, неужели ты не понимаешь?

Воля неба – мы будем говорить. Мой путь пересек твой, и дай отдых гневу. Я знаю узор на своей скорлупе.

Любовь — это тоже сила. Большая сила, и ею не стоит пренебрегать.

А за окном мерзость, гадость, сырость, Бог репетирует следующий потоп, мокрые люди гавкают друг на друга и занимаются всякой ерундой.

Я не падаю. Я так летаю.

Каждый летает, как умеет.

Всё, вбираемое тобой, отражается в памяти, словно в кривом зеркале, собирающем жгучий жар солнца.