– Прости меня.
«Бог простит, а я бы с удовольствием вашей встрече поспособствовала» – зло подумала я.
– Прости меня.
«Бог простит, а я бы с удовольствием вашей встрече поспособствовала» – зло подумала я.
Хью, – вдруг испугалась я. – А ты сможешь меня найти, если я сбегу?
– Конечно, – муркнул он, – у нас же привязка на уровне ауры. Ты чеши, чеши, не отвлекайся. Можно еще лоб почесать и за усами. И по спинке погладить…
Повинуясь неосознанному порыву я подошла к двери, открыла и увидела ЕГО.
Он был прекрасен. Нет, он был изумителен. Таких дивных выразительных глаз мне еще не доводилось видеть. Все его черты были соразмерны и гармоничны. Ничего более совершенного мне не приходилось видеть до сих пор. Он вызывал такой восторг и умиление, что хотелось прижать его к груди и поцеловать.
– Как ты сюда попал? – спросила я его.
– Мяу, – жалобно раскрыв ротик, произнес маленький пушистый белый комочек.
Упрекам и укорам стариков, о люди, с уважением внемлите:
Ведь эти люди ведают о зле и о добре всех будущих событий.
Общество, причиняющее столько зла, похоже на ту индийскую змею, которая живёт под листьями растения, излечивающего от её укуса; общество почти всегда даёт лекарство против страдания, которое оно причиняет.
В безумье нет силы зла,
Оно и свет, и зола.
Любой вопрос — прост ответ,
Ни счастья нет, нет ни бед.
Культура — это та верёвка, которую можно бросить утопающему и которой можно удушить своего соседа. Развитие культуры идёт столь же на пользу добра, сколько и на пользу зла. Растёт кротость — растёт и жестокость, растёт альтруизм, но растёт и эгоизм. Дело не происходит так, чтобы с увеличением добра уменьшалось зло; скорее так, как при развитии электричества: всякое появление положительного электричества идёт параллельно с появлением отрицательного. Поэтому борьба между добром и злом не угасает, а обостряется; она и не может кончиться и не может, по-видимому, не кончиться.
Не жалуйтесь слишком громко на то зло, которое вам причинили: вы можете подать идею вашим менее изобретательным врагам.