Джордж Гордон Байрон

И вдох тем глубже, чем вздохнуть боится,

Поймает взор и сладостно замрет,

И вспыхнет вся, хоть нечего стыдиться.

Да, он ревнует, но не так, как встарь,

А вежливей — не столь остервенело.

Убить жену? Он не такой дикарь,

Как этот черный сатана Отелло,

Заливший кровью брачный свой алтарь.

Из пустяков поднять такое дело!

Не лучше ли, в беде смирясь душой,

Жениться вновь иль просто жить с чужой.

Не в силах мы судьбой повелевать,

Но есть один закон, который вечен:

Умей следить, рассчитывать и ждать —

И твой успех на веки обеспечен!

Любовь растет иль вянет. Лишь застой

Несвойствен ей. Иль в пепел обратится,

Иль станет путеводною звездой,

Которой вечен свет, как вечен мира строй.

Печально, если в душах цепенеют

Стремленья, погребённые навек,

Притворство всеми чувствами владеет,

И надевает маску человек.

Жизнь коротка, стеснен ее полет,

В суждениях не терпим мы различий.

Фальшив отяготивший нас обычай.

Средь наших норм, условностей, приличий

Добро случайно, злу преграды нет,

Рабы успеха, денег и отличий,

На мысль и чувство наложив запрет,

Предпочитают тьму, их раздражает свет.

Она вздохнула, вспыхнула, смутилась,

Шепнула: «Ни за что!» — и... согласилась!

Я прежде ненавидел и любил,

Теперь умею только издеваться.

О суеверье, как же ты упрямо!

Христос, Аллах ли, Будда или Брама,

Бездушный идол, бог — где правота?

Но суть одна, когда посмотришь прямо:

Церквам — доход, народу — нищета!