Счастье делает больше, чем любой чудо-препарат, который могут придумать аптекари!
— У тебя получается быть папой.
— Это не ракетостроение.
— Да уж, — подумала Вик. Это сложнее.
Счастье делает больше, чем любой чудо-препарат, который могут придумать аптекари!
— У тебя получается быть папой.
— Это не ракетостроение.
— Да уж, — подумала Вик. Это сложнее.
Существует ли человеческое стремление более жалкое — или более сильное, — чем желание получить еще один шанс для чего-либо?
Ига поразила сама уже мысль, что кто-то может не интересоваться музыкой. Это было вроде как не интересоваться счастьем.
Все живут в двух мирах. Существует реальный мир, но при этом каждый живёт и в мире, который находится внутри его собственной головы. Это инскейп, мир мыслей.
Адский огонь недостаточно горяч для мужчин — или женщин! — которые причиняют боль своим детям.
Невинность — это, знаешь ли, совсем не то, чем ее превозносят. Невинные дети отрывают крылья мухе, потому что ничего не понимают. Вот что такое невинность.
Слезы закипали у меня на глазах, но то не были слезы беспредметного восторга. Что я чувствовал, было не то смутное, еще недавно испытанное ощущение всеобъемлющих желаний, когда душа ширится, звучит, когда ей кажется, что она все понимает и все любит… Нет! во мне зажглась жажда счастия. Я еще не смел назвать его по имени, – но счастья, счастья до пресыщения – вот чего хотел я, вот о чем томился…
Генрих Гейне высказал распространенное убеждение, облачив его в форму образов, когда сравнивал счастье с легкомысленной девушкой, которая приласкает, поцелует и убежит; несчастье, наоборот, похоже на женщину, которая сильно привязывается, не спешит уйти и спокойно сидит возле тебя. Счастье мимолетно, его трудно удержать; несчастье же, наоборот, отличается постоянством и редко бывает непродолжительным.