Будь пушистым внутри и бронированным снаружи.
Образование – это то, от чего всю жизнь уворачиваешься, но что в результате все равно налипает.
Будь пушистым внутри и бронированным снаружи.
Образование – это то, от чего всю жизнь уворачиваешься, но что в результате все равно налипает.
Я, конечно, умная девочка. Но всё-таки не настолько, чтоб ответить на любой вопрос, какой у тебя хватит глупости задать...
Смотри без суеты
вперёд. Назад
без ужаса смотри.
Будь прям и горд,
раздроблен изнутри,
на ощупь твёрд.
Это только дауны-сказочники думают, что детство — идеальное время. Сюсю-муму в сиропе! «Не рви листочек! Листочек — это пальчик дерева!» Ты не рвёшь листочек и всех жалеешь, а какой-нибудь Вася в песочнице вставляет тебе лопату в нос, надевает на голову ведро и участливо спрашивает: «Бо-ольно?» Но это ещё шут с ним! Вася намочит штаны, заревёт, и его за ухо утащат домой. А вот из школы уже никуда не денешься. Тут ты в ловушке. Никогда в жизни человека не травят сильнее, чем в каком-нибудь седьмом-восьмом-девятом классе. И кто? Не какие-нибудь уроды, которые кошек вешают, а вполне нормальные вроде бы люди, которые потом за всю свою жизнь об этом даже не вспомнят.
– Давай есть кусок хлеба с разных концов! Проигравший должен будет слопать столовую ложку горчицы! – предложила Ната.
– Как это с разных концов? – не понял Меф.
– Проще простого. Берем кусок хлеба. Посередине кетчупом проводим границу. И едим навстречу друг другу.
– О! – сказала Улита радостно. – Гениальная идея! Эссиорх, я тоже так хочу! Только хлеба я не ем. Он от меня толстеет. Ты не против, если мы будем соревноваться на картошке фри? Так можно гораздо быстрее столкнуться носами!
Бывают моменты, когда сталкиваешься с собой как с посторонним, с незнакомым. Эти-то минуты самые честные и есть...
Бывают моменты, когда сталкиваешься с собой как с посторонним, с незнакомым. Эти-то минуты самые честные и есть...
В бойком-то нахале все на виду, глубины в нём, как в бачке унитаза, а в застенчивом покопаешься — ну прям загашник папы Карло.