Насилие — это привилегия слабых.
Ненависть — это одиночество.
Насилие — это привилегия слабых.
Существует мнение, что историю вершат великие дела и славные подвиги. Занятный тезис, имеющий к тому же массу сторонников. Их не переубедить. Они зачитываются сагами и мемуарами знаменитых военачальников. Они ищут величия. Они не видят мелочей.
Они неспособны оценить значение внезапной вспышки ярости, не вовремя брошенного взгляда, случайного разговора. Передвигая по карте полки и дивизии, они не задумываются над тем, что каждый отряд состоит из отдельных личностей, а каждый полководец обладает целым набором слабостей и недостатков. И даже перед смертью они гордо произносят: враг был сильнее.
Победитель не всегда бывает сильнее. Но всегда — умнее.
— У тебя новые запонки, — осуждающе пробубнил князь.
Бережливость считалась такой же семейной чертой навов, как и скверный характер.
— Вам нравятся? — улыбнулся Сантьяга. — Мне тоже. — Он поднес правую руку к лицу и полюбовался на черные бриллианты. — Тархану Хамзи доставили четыре очень крупных камня. Я не смог устоять.
— Иногда мне кажется, что мы напрасно не контролируем твои расходы, – желчно пробурчал повелитель Нави.
— Мои новые запонки играют важную роль в обеспечении безопасности Великого Дома Навь, — официальным тоном произнес комиссар.
Повелитель Темного Двора оторопел:
— Каким же образом?
— Мне в них комфортно думается.
Насилие – это действенный, но примитивный аргумент. Его невозможно применить наполовину, поэтому, если ты им пользуешься, никогда не останавливайся на полпути.
Я слышал столько комиков с их шутками про нового Папу: «Разве не страшно, что новый Папа раньше был нацистом?» И ты говоришь «нет», когда смотришь на их послужной список, сравнивая. Нацисты в сравнении с католической церковью? Нацисты продержались всего лет 12, и от них осталась только горстка пепла в цилиндре. У католической церкви гораздо более богатая и престижная история убийств, пыток, тирании, угнетения, бессмыслицы, не говоря уже о сексе с детьми. И они все еще тут. И популярны как никогда! Я бы сильнее испугался, если бы кто-то сказал: «Знаешь нового нациста? Он раньше был Папой!»
— Не понимаю! Почему ты не дал сдачи этим паршивцам?
— Эй, выражения!
— В смысле, почему ты не отметелил этих детей собачьей самки?
— Как говорил Ганди, насилием ничего не решить.
— Питти, я всю жизнь решал вопросы именно насилием!
— Я — не ты, пап! Не хочу быть неандертальцем!
— Конечно, мы же итальянцы.
— Я говорю о пещерном человеке, пап. Антропология.
— Выражения!
Иногда надо действовать жёстче, чем хотелось бы, если ты хочешь быть уверен, что страна в безопасности. Если ради безопасности страны нужно убить на одного человека больше, то это следует сделать, это нужно сделать. Если ради того, чтобы люди могли жить в безопасности, нужно убить ещё сто человек, а вы не в состоянии принять такое решение, то вы недостойны того, чтобы быть главой государства.