— Ты! Закрой рот! Еще слово и я скормлю тебя свои детям! Да шучу, Джабари вегетарианцы.
— Приюти мою мать на это время.
— Зло ее не коснется. Даю тебе слово.
— К нему бы еще и войско.
— Не многовато?
— Ты! Закрой рот! Еще слово и я скормлю тебя свои детям! Да шучу, Джабари вегетарианцы.
— Приюти мою мать на это время.
— Зло ее не коснется. Даю тебе слово.
— К нему бы еще и войско.
— Не многовато?
— Слышь, уведи своего дружка, подобру-поздорову.
— Не-не, он мне не друг — он меня бесит.
— Квинс насмехается с тебя.
— Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Ты узнаешь этот смех, когда услышишь.
— Скоро всему этому придет конец, и вы со своей конторой будете в глубокой заднице.
— Я в этом спец!
— Хочешь поговорить о своей съехавшей крыше, фрик? О том, каково выпускать людям кишки? Тебя каждую неделю таскают в полицейский участок, Джон. Когда тебя арестуют, ведь нельзя же, чтобы психи свободно ходили по улицам?
Он сорвался на крик, и к нам начали подходить другие ребята. Это было что-то новенькое — так я его еще не заводил.
— Ты очень наблюдателен, — сказал я, пытаясь подобрать что-нибудь приятное.
Больше ничего не приходило в голову, но мистер Монстр уже нашептывал мне слова, и они вырвались, прежде чем я успел их остановить.
— Подумай об этом немного иначе, Роб: либо ты ошибаешься, и тогда все, кто смотрит на тебя, думают, что ты идиот, либо ты прав — и в таком случае угрожаешь опасному убийце. Как ни крути, это не очень умно.