Анжелика и король (Angelique Et Le Roi)

Другие цитаты по теме

— Если бы можно было открыть правду королю, я бы давно уже это сделал.

— Так вы знали про дела этой Вуазен?

— Безусловно. Двор — это горнило государства, король не может ни осудить кого-то, ни отправить в немилость без прямых доказательств.

— Они же убивают младенцев!

— Иногда пусть лучше умрут несколько детей, но будут спасены тысячи. Придет время, и я обнародую дело о ядах, поверьте, мадам, о нем заговорят даже за Пиренеями. А пока что, прошу вас, оставьте двор.

— Ни за что! Я женщина и для меня важна жизнь каждого ребенка!

— Как вы думаете, Дегре, все же Бей не станет обращаться с маркизой дю Плесси-Бельер, как с обычной уличной девкой?

— Боюсь, сир, что для Бея нет никакой разницы между французской маркизой и французской проституткой.

— Мои люди охраняют все двери, таков приказ короля, но у вас есть ваш подземный ход.

— Там заперто. Что же мне делать теперь?

— Запертые двери следует сломать, чтобы чистый воздух прошел сквозь них между колонн храма. Это слова не мои, так сказал Соломон.

— Почему у всех найденных вами женщин было перерезано горло?

— Я могу объяснить поступки бандитов, моих старых знакомцев, но эти восточные люди для меня загадка.

— Возможно, он изменился. Тот граф де Пейрак, которого вы знали, сгорел на Гревской площади.

— Пусть у него не будет ни титула, ни денег, все равно, Жоффрей останется собой.

— Может быть и так, но вы и сами за это время стали маркизой дю Плесси-Бельер.

— Я думала, что он умер. Его не было. А я всего лишь женщина...

— Он любил не обычную женщину, он любил Анжелику.

В детстве я представляю сам себя ульем, куда разные простые, серые люди сносили, как пчелы, мед своих знаний и дум о жизни, щедро обогащая душу мою, кто чем мог. Часто мед этот был грязен и горек, но всякое знание — все-таки мёд.

The more you explain to me, the less I'm sure.

The more I can see, the less I want to know.

Произведение оптимизма на знание — величина постоянная.

Критика — фундамент истины. И если был бы памятник истине, то постаментом ему служила бы критика.