Иметь в жизни одного друга — уже много, двоих — очень много, троих — вряд ли возможно.
(Один друг за всю жизнь — это много; два — это множество; три — едва ли возможно.)
Иметь в жизни одного друга — уже много, двоих — очень много, троих — вряд ли возможно.
(Один друг за всю жизнь — это много; два — это множество; три — едва ли возможно.)
— Я тебе хочу сказать — пусть эта встреча не станет камнем преткновения в нашей с тобой дружбе, Иван.
— В нашей с тобой прошлой дружбе, Гарик. Но, знаешь, в наших книгах автобиографических, ну, в моей книге и в твоём комиксе, мы будем писать важные вещи: «Нас разлучил президент».
— А в Сашиных раскрасках.
Я всегда мечтала иметь маленькую жёлтую машину. У меня раньше была подруга Грета. Так вот я решила, что без дружбы с Гретой я обойтись смогу, а вот без маленькой жёлтой машины нет.
— И что? Ты продала подругу?
— У меня есть стойкое убеждение, что с высшими силами можно договориться — произвести обмен. Просто нужно решить, что для тебя важнее. Что ты можешь отдать взамен осуществления своего желания. Примерно через месяц, я поссорилась с Гретой. А через неделю, мне позвонил брат матери и сказал, что купил себе новую машину. А старенькую хочет отдать мне. Правда та машинка была белой. Но перекрасить её не составило большого труда. Так я лишилась подруги, и получила маленькую жёлтую машину, которую правда потом разбила.
— Не жаль было?
— Машину?
— Подругу.
— О нет, я не слишком была к ней привязана. Иногда мы дружим с такими людьми, исчезновения которых даже не замечаем.
Я могла бы рассказывать целую вечность, ведь есть бездна придурков и, как показывает практика, они все иногда вдруг толпой появляются в моей жизни. И в вашей тоже? Какое совпадение!
Зачем тебе друг, если ты ищешь его лишь для того, чтобы убить время? Всегда ищи его, чтобы прожить время.
— Она обещала вернуться к тем, кто ее ждет. И я буду ждать. Ждать, еще мучительнее, чем быть с ней.
— А я не стану ждать.
— Ты так боишься довериться?
Неверные друзья — это ласточки, которых встречаешь только летом; это солнечные часы, польза от которых лишь до тех пор, пока светит солнце.
— Я наглая?
— Да.
— И хвастунья?
— Да.
— Часто огрызаюсь?
— Да.
— И тебе всё равно?
— Да.
— Значит мы друзья?
— Да...
Тот, кто хвастается, что приобрел множество друзей, никогда не имел ни одного друга.
Если адвокаты и полицейские получают у меня разъяснения, то неужели мои самые близкие друзья, с которыми я постоянно общаюсь, не заслужили, чтобы я хотя бы попытался им это объяснить?