— За нами Сенат и все высшие сословия...
— А за мной разъярённая толпа, которая поджарит высшие сословия на углях догорающего сената!
— За нами Сенат и все высшие сословия...
— А за мной разъярённая толпа, которая поджарит высшие сословия на углях догорающего сената!
— Ты снова задержался?
— Просто не жди меня так рано, дорогая, и я всегда буду вовремя.
Я стану хорошим правителем, даже если это меня убьёт... или убьёт кого-нибудь другого...
В переулке полутемном. Страх клыки вонзил в тебя.
Парни в черном — сила, несомненно.
Волчий взгляд и страх, по венам Кровь бежит едва-едва...
Этот странный паралич, хлещет нервы жёсткий бич.
Процедура этой стаи. Давит словно пресс,
Размывает суть и смысл мгновенно.
Всё, что говорила мама: нужно добрым быть и славным...
Только что ответит добрый пленный?
— Ну ты и скоти-и-ина, — чуть ли не с восхищением протянул Жар: таких высот хамства и чёрной неблагодарности он себе даже представить не мог. — А в глаз?
— А в челюсть, в пах, в живот и добить ножом под ложечку?
Есть два вида глупцов:
Одни бросают начатое дело, почувствовав угрозу.
Другие считают, что угрозами сами сумеют чего-либо добиться.
— [Замечает крутящегося возле зеркала Скота] Кто присматривает за этой девчонкой? [Посмеивается]
— [Оборачивается] Вы только что назвали меня девчонкой?
— Вы?!. Вы Эрик Макнолли! Вы играли за «Лифс»! Вы классно играли... До того, как получили травму... Теперь вы на телевидении...
— [С угрозой] Я всё ещё в форме.