— Ты снова задержался?
— Просто не жди меня так рано, дорогая, и я всегда буду вовремя.
— Ты снова задержался?
— Просто не жди меня так рано, дорогая, и я всегда буду вовремя.
Я стану хорошим правителем, даже если это меня убьёт... или убьёт кого-нибудь другого...
Кладбища кишат заурядными фехтовальщиками. Лучше уж вовсе не брать меч в руку, чем владеть им не в совершенстве.
До того, как со мной будет покончено, я ещё не раз пожалею, что много кого пощадил...
— Ты ведь не сопьёшься?
— Нет, сэр.
— Ну, вообще, такие стоики, как ты, часто спиваются, когда разочаровываются в жизни.
— За нами Сенат и все высшие сословия...
— А за мной разъярённая толпа, которая поджарит высшие сословия на углях догорающего сената!
Для того чтобы прожить, нет никакой необходимости в прекрасном. Если отменить цветы, материально от этого никто не пострадает; и всё-таки кто захочет, чтобы цветов не стало? Я лучше откажусь от картофеля, чем от роз, и полагаю, что никто на свете, кроме утилитариста, не способен выполоть на грядке тюльпаны, чтобы посадить капусту. На что годится женская красота? Коль скоро женщина крепко сложена с медицинской точки зрения и в состоянии рожать детей, любой экономист признает её прекрасной.
И оказалось, что она беременна с месяц,
А рок-н-ролльная жизнь исключает оседлость,
К тому же пригласили в Копенгаген на гастроли его.
И все кругом говорили: «Добился-таки своего!»
Естественно, он не вернулся назад:
Ну, конечно, там — рай, ну, конечно, здесь — ад.
А она? Что она — родила и с ребёнком живёт.
Говорят, музыканты – самый циничный народ.
Вы спросите: что дальше? Ну откуда мне знать...
Я всё это придумал сам, когда мне не хотелось спать.
Грустное буги, извечный ля-минор.
Ну, конечно, там — рай, а здесь — ад. Вот и весь разговор.